Он вздохнул.
— Да, я быстро.
Я нервно расхаживала по палате, пока Броди принимал душ, и снова-и снова молилась за Пайпер.
Немного позже дверь открылась, и вкатили кровать Пайпер. Медсестра улыбнулась и подключила ее к аппаратам снова.
— Подождите еще пару минут, — сказала она и вышла.
Я знала это, поэтому ничего не ответила ей.
Броди вышел из ванной, свежий, но все в той же одежде.
Он осмотрел себя и пожал плечами.
— Прости, это все, что у меня есть.
Я рассмеялась.
— Ты меня видел? Поверь мне, не мне тебя судить.
— Ты выглядишь смелой, — мягко произнес он. — Ты выглядишь, как женщина, чье сердце открыто нараспашку и кровоточит, но ты заботишься лишь об окружающих, и не переживаешь за свои собственные раны.
— Мои раны могут подождать, — ответила я дрожащим голосом.
Доктор Вагнер зашел в палату. Он был огромным мужчиной, таким же высоким, как Броди. В его черных волосах виднелись седые прядки на висках, и на кончике носа были надеты очки.
— Угадайте, кто приходит в себя после сонных таблеток?
— Правда? — я всплеснула руками, чувствуя, как мой пульс участился.
— Правда-правда. Ее томограмма выглядит хорошо, отек сошел. Мы, скорее всего, оставим ее еще на одну ночь, и прекратим подачу лекарств в течение часа. Затем она сама должна стараться. Ее мозговая деятельность выглядит отлично, неустранимых повреждений нет.
Слезы потекли по щекам, и я обняла доктора Вагнера.
— Спасибо, большое спасибо.
Он рассмеялся.
— Спасибо ей, она сильная маленькая девочка.
Я отстранилась и посмотрела на Броди, который смахнул рукой собственные слезы.
— Ладно, мама и папа, обнимитесь покрепче, и через несколько минут она начнет приходить в себя, — сообщил доктор Вагнер.
— Оу, мы не...
Броди взял меня на руку.
— Спасибо, доктор, — перебил он меня и пожал руку доктору.
Доктор Вагнер прищурился и уставился на Броди.
— Я вас где-то видел. Вы не играли нигде?
Броди усмехнулся и отрицательно помахал головой.
Он повернулся ко мне и поиграл бровями.
— Кроме того раза, когда притворялся папой малышки.
Я улыбнулась и покачала головой, радуясь, что это тяжелое испытание хорошо закончилось.
38
Внезапная боль пронзила мою шею, когда я поднялся посмотреть на телефон, чтобы узнать который час.
Что за придурок ломится ко мне в семь утра?
Я поднялся с дивана, протер глаза и медленно потащился к двери.
— Броди, открывай, — крикнул Энди, стоя за дверью.
Как только я открыл дверь, он едва не сбил меня с ног.
— С каких это пор ты закрываешься на задвижку? У меня нет ключей от нее, — напал он на меня.
— Прости, — я проследовал за ним в гостиную и снова упал на диван. — Мозги не совсем варят.
Он сел в кожаное кресло напротив. Чувствовалось его напряжение.
— Где ты был? Я звонил тебе все выходные. И ты ни разу не ответил.
Я провел последние два дня в больнице с Кейси и не обращал внимания на свой телефон.
— Я был на севере. И вернулся домой поздно, очень поздно, — я зевнул.
— Оу. Я думал, ты игнорируешь меня, — он расслабился. — На севере? Вы снова виделись?
— Нет, не знаю. Выходные были дикими.
Он нахмурился, ожидая подробностей.
— В субботу я пошел на благотворительный ужин с Шей, затем в воскресенье поехал к Кейси попытаться поговорить. Мы едва начали беседу, как произошел несчастный случай с одной из ее дочек.
Его брови поползли вверх.
— Что случилось?
— Какой-то придурок, катаясь на гидроцикле, подъехал слишком близко и наехал на нее, — пульс участился, когда я вспомнил тот день... Пайпер, лежащую на земле в крови, ужас на лице Кейси, Люси, свернувшуюся на моих рука и закрывающих ручками лицо. Хотел бы я провести минут десять в комнате с тем мудаком.
— Вот черт.
— Именно, напряженные дни. Более чем напряженные, — я протер глаза, пытаясь сфокусироваться на Энди.
— С ней все в порядке?
— У нее сотрясение мозга и ушибы, но с ней все будет хорошо. Вчера она пришла в себя и самое первое, о чем она попросила, это мороженое, — я усмехнулся. — Сегодня ее выписывают.
— Ты не остался, чтобы отвезти ее домой?
Я напрягся.
— Я хотел, но не хотел давить на Кейси. Я был с ней два дня, и она непрестанно благодарила меня, но я пытался дать ей время. Не важно, насколько сильно я хотел поговорить с ней, но Пайпер нуждается в ней больше.
Энди тяжело вздохнул и положил голову на руки.
— Послушай, все это дело с Кейси... Я лишь хочу, чтобы ты знал, я не виню тебя за разборку с Блэр или мое увольнение.
— Я рад, что ты понял всю ситуацию с Блэр, она заслужила это, — я прямо посмотрел на него. — И прости за увольнение, но я не могу допустить ее вмешательства в мою личную жизнь из-за ее мнения, что все, на чем мне необходимо сконцентрироваться это хоккей. Я не допущу этого снова.
— Знаю. Понял, — он вздохнул. — Я не волнуюсь о деньгах, Броди, просто переживаю за тебя.
— Ты и Блэр?
Он рассмеялся.
— Я не позволю Блэр еще раз так поступить. У нее сейчас основная цель — забота о детях. Или она изменится, или я забираю детей и ухожу.
Я удивленно посмотрел на него.
— Ты так сказал?
Он лукаво улыбнулся.
— Да, тебе бы понравилось ее лицо в тот момент.
— Хммм, шокированная Блэр? Я бы заплатил кучу денег, чтобы увидеть ее в этот момент.
— Ее лицо было практически таким же, когда я сказал ей, что нам придется выставить дом на продажу, чтобы покрыть убытки из-за потери контракта, — он запрокинул голову и снова рассмеялся.
Вспышка вины накрыла меня.
— По поводу этого... я знаю пару парней, выпускников колледжа, которые ищут агентов. Я отправлю их тебе.
— На самом деле я не волнуюсь об этом. У меня есть заначка, про существование которой она не знает. Мы будем в порядке, финансово, — его глаза взволнованно исследовали комнату. — Лишь хочу, чтобы между нами все было хорошо.
— Энди, дружище, мы были друзьями почти двадцать лет. Должно случиться что-то похуже, чем Блэр, чтобы мы разошлись.
Он кинул и улыбнулся, затем взглянул на свои часы.
— Черт, пора работать.
Я встал и проводил его к двери.
— Пожалуйста, передай Кейси, что мне очень жаль о произошедшем. Дай знать, если вам что-нибудь понадобится.
— Обязательно. Спасибо.
Он пожал мне руку и ушел.
Я тренировался с Вайпером... проверил телефон.
Я принял душ... проверил телефон.
Приготовил себе ужин... проверил телефон.
Кейси должна была привезти Пайпер домой, и я надеялся, что она позвонит или напишет мне сообщение. Приехала ли она уже? Или еще едут? Нужно ли им что-нибудь? Не зная деталей и сидя сложа руки, я изводил себя по чем зря.
Я вспомнил то утро, на крыльце, когда София рассказала о прошлом и попросила быть терпеливым. Терпение не было для меня проблемой, я не торопился, другой женщины не было и не будет. Я мог терпеть, но как, черт возьми, мне достучаться до нее, когда она постоянно меня отталкивает?
Все, что сказала София тем утром, звенело у меня в голове.
«Кейси была разбита».
«Она винила себя за свои разбитые отношения и отношения с отцом».
«Она боролась изо всех сил, чтобы сохранить семью с Заком, но, в конечном итоге, это все потеряло смысл».
«Чтобы защитить себя, она паникует и бежит».
Защитная реакция Кейси подняла свою уродливую голову.
«Или ты или тебя», как сказала София.
Чувства стали слишком реальны для нее и, вместо того, чтобы разобраться с ними, ей было проще сбежать от них и притворяться, что их вовсе не существует. Если она признает, что любит меня, это откроет ее нараспашку и сделает уязвимой, и Кейси готова пойти на многое, чтобы избежать этой участи.