— Десять.
Лиор равнодушно повел вокруг голубыми глазами и тихо засвистел.
— Десять, ну?
— Будь здоров.
— Поганка ты, а не парень. Давай задаток.
Ударили по рукам. Лиор отсчитал деньги, дурашливо козырнул Аркадию и ушел, насвистывая.
— Буду туристов катать! — весело крикнул он, обернувшись на ходу. — Деньжищ загребу, ух!
Аркадий и тут выходил фраером, но это было ему уже не в новинку.
Соломон Исакович
Было это давно, и кто знает, было ли вообще. Герою, пока он жил, казалось, что было. А теперь его, скорее всего, уже нет в живых, и не у кого спросить, было ли и так ли. Тем не менее как обстоятельства тогдашней жизни, так и характер героя вполне позволяют допустить, что было.
Это история про человека, который прожил до шестидесяти с лишним лет и все время вел себя не совсем нормально. Потом, под давлением обстоятельств, он полностью переменил свою жизнь, и что же? Себя не переделаешь. Он, конечно, остался ненормальным. Разве можно винить в этом обстоятельства? Или перемену?
Если всегда поступать в соответствии с нормой, то это сильно упрощает жизнь. И никто не пожимает плечами, не смеется и не показывает пальцем. Нормальный человек, он всегда и поступает нормально.
Вот, скажем, живет нормальный человек в Москве и получает новую квартиру. Во-первых, как он ее получает? Сначала он жил в коммунальной квартире и нормально мучился, как все. И много лет стоял в очереди на квартиру и вот, наконец, дождался. Его дом решили снести, чтобы построить здание нового министерства или еще что-нибудь, а ему дали новую, отдельную квартиру в новом районе, где все дома выглядят нормально, один как другой, чтоб никому не обидно.
Соломон же Исакович был совершенно ненормальный человек. И дело не только в том обстоятельстве, на которое явственно указывают его имя и отчество, хотя, понятно, это уже некоторое отклонение от нормы. Человеку этой категории, казалось бы, следовало вдвойне придерживаться нормы, так нет. Все, кто его знал, соглашались, что он ненормальный.
Он, конечно, тоже много лет жил в коммунальной квартире, но так, как будто она и не коммунальная. Во-первых, он никогда не ссорился с соседями. Видимо, считал это ниже своего достоинства. Все соседи в то или иное время не разговаривали с другими соседями — Соломон Исакович всегда разговаривал со всеми мало, но так, будто они ему и не соседи. Он не удосужился даже поставить себе отдельный электрический счетчик и в результате платил больше, чем ему было положено. А может, он, наоборот, платил меньше, пользуясь простодушием соседей, полагавшихся на свои счетчики? В любом случае все знали, что денег у него куры не клюют, — жена его давно умерла, детьми он не удосужился обзавестись. У него даже и родственников что-то не было заметно, все погибли не то во время войны, не то после. Так что не на кого было тратить, кроме себя. И интересов особых в жизни он как будто не имел. Из еды у него редко что хорошего бывало, это все знали, потому что он свой кухонный шкафчик не запирал, — картошка, да масло подсолнечное, да рыбные консервы. Неудивительно, что он мог позволить себе давать соседям взаймы, их народ спокон веку этим занимался. А что он не требовал денег назад, так на то и ненормальный.
У него и в комнате мало что было — это тоже было известно соседям, так как Соломон Исакович, уходя на работу, частенько не изволил запирать и комнату. И соседи толковали между собой, что ему было бы даже полезно, если бы его разок обокрали, не сильно, а так, просто чтоб почувствовал. Но хотя Соломон Исакович постоянно находил в своей комнате следы чужих визитов, его все-таки ни разу не обокрали, тогда как у других соседей постоянно что-нибудь пропадало, из чего возникали нормальные соседские взаимоотношения.
И новую квартиру Соломон Исакович получил не как все люди. Он никогда не стоял в очереди и не добивался этой новой квартиры. Может быть, даже не хотел ее. Просто, как уже было сказано, дом решили снести, и всем жильцам без разбору дали новые квартиры в новых домах. И это, конечно, было несправедливо, если подумать, сколько нервов и трудов положили все нормальные жильцы на это дело, а ему счастье просто свалилось на голову. Забыв прошлые склоки, жильцы объединились и написали письмо в горсовет, указывая, что Соломон Исакович на очереди не стоял и не имеет права. Но письмо осталось без ответа, а может, ответ пришел позже, когда и жильцы все поразъехались, да и от дома осталась лишь куча щебня.
И переезжал на новую квартиру Соломон Исакович тоже не как все. Нормальный человек, он ведь что? Получает повестку из райжилотдела о переселении и прежде всего начинает сходить с ума. Куда переселяют? небось к черту на кулички! да есть ли там рядом автобус и магазин хоть какой? и что за дом? и есть ли лифт? и, наконец, самое главное: какая квартира?! Сходит с ума, отпрашивается с работы и бегает в райжилотдел, чтобы там, отсидев очередь к «девушке», получить прямой и недвусмысленный ответ: «Почем я знаю?» Он не сдается, пишет заявления, прилагает справки, нажимает на знакомства и, в конце концов, добивается своего: получает новую квартиру не на Девятнадцатом Проектируемом Проспекте, а на Одиннадцатом, и не на четвертом этаже, а на третьем, и окнами не на запад, а на восток. Словом, есть от чего нормальному человеку сходить с ума.