Удары ногами Сато легко парировал со средней дистанции, особенно не убегая, но и не приближаясь чересчур близко к железным рукам. Иван бил уже без азарта, понимая, что ноги не его “коронка”. Слегка устав, он перешел к простой и рациональной боксерской работе:
– А что ты на это скажешь?
Техника бокса была для Сато самой неудобной. Он поставил обе руки на верхнем уровне, отстраняя серии ударов. Примерившись к перемещениям Копылова, он начал останавливать его атаки упором ноги в бедро, живот, колено. Копылов начал злиться, он не успевал координировать боксерские наработки руками с контролем ног, скорость его движений резко уменьшилась.
– Ты хотел знать, – напомнил Ёшинака.
– Давай! – Копылов пошел вперед, забыв о технике, приемах, и планах. В голове крутилось:
– Только бы достать!
Больше маневра, больше отвлекающих движений, меньше законченности, уязвимой завершенности…
Иван почувствовал второе дыхание. Мышцы вновь стали упругими, движения преобразовались в пластику дикой кошки, скорость сказочно возросла. Сато еле успевал отталкивать, контролировать, держать свое биополе. Иван уже не лез наобум, а плавно втекал, накатывался, теснил защищающегося японца.
Тот уступал, но держался крепко, ошибок не спускал. Едва Иван “зарывался”, тот легко толкал, или грозил взять на болевой. Похоже, что японцу это начинало нравиться:
– Уже ближе. Скоро поймешь!
Выдох, вдох, волна силы проходит от ног до кончиков пальцев, цепляется за запястье партнера. Вдох, выдох, защита. Новая атакующая волна, энергия наполняет все тело, переходит в руку противника, возвращается…
Теперь японец теснит, его энергия проходит по рукам, через ноги уходит в землю.
Пошло лучше. Атака, защита, энергия ходит туда-сюда в коллективном едином биополе.
– Стой, я все понял!
Ёшинака улыбается.
Иван беззлобно злится:
– Нет, я так не могу. Я же мужик! Это только с бабой такое можно!
Ёшинака смеется:
– Ты знаешь, я тоже драться не люблю.
Но вернемся на время в Южный Китай, где в храме Лазоревых Облаков встретились два старых друга. Один из них, настоятель храма, сменивший мирское имя Сунь Цзинь на монашеское Фу Мин, что значит Счастливый Свет, провел посетителей в свои покои.
Его друг Ван Шен шел в сопровождении своей жены и старого наставника, почтенного господина Туна.
– Что-то ты сильно изменился, – проговорил Ван, указывая на ритуальную одежду своего друга.
– Тебя смущает моя ряса настоятеля? – Фу Мин сбросил с себя свое фиолетовое одеяние, и остался в линялых джинсах и белой хлопковой футболке.
– Почему ты выбрал себе это имя? – поинтересовался Ван Шен.
– Поверьте мне, я серьезно подошел к этой проблеме. От правильного выбора имени зависит многое, – начал рассказывать Фу Мин. Он включил пластиковый чайник, быстро насыпал заварку в пять чашек, прикрыл их крышечками.
– Будет кто-то еще? – поинтересовался господин Тун.
– Конечно, сяншен! Как мог бы я поставить на стол четыре прибора2 ! – поклонился настоятель.
– Так кто же будет пятым? – поинтересовалась жена Вана.
Фу Мин улыбнулся и трижды хлопнул в ладоши. Из-за ширмы в помещение вошла милая девушка, одетая в брючный деловой костюм. Под строгой жилеткой была белоснежная рубашка из тончайшего шелка, воротник стягивал узкий черный галстук.
– Знакомьтесь, это моя подруга Сяо Хуа, – хитро улыбнулся молодой настоятель. Нам, даосам моей секты, не запрещена половая жизнь.
Сяо Хуа поклонилась гостям, и начала заваривать чай.
– Это господин Тун, это мой друг Ван, а это его жена Ли Мэй, – представил гостей Фу Мин.
Выпив несколько глотков местного чая, женщины удалились.
– А теперь рассказывайте, что привело Вас в такую даль, – серьезно обратился Фу Мин к посетителям.
– Дело крайне важное, уж поверьте нам, – заверил его Тун сяншен.
… Мэтью Хаггард прохаживался по помещениям, которые арендовала в свое время знаменитая секта Аум Синрикё.
– Здесь они раздевались, здесь анкеты заполняли, тут стоял громадный такой телевизор, почти в половину человеческого роста, – его проводницей была местная уборщица, словоохотливая баба Маша.
– А там был у них молитвенный зал. На этом месте висел портрет Асахары, под ним они проповеди и читали, – сплюнула в сторону и перекрестилась забавная старушонка.
– Вы видели Асахару? – поинтересовался Хаггард.