– Видела, конечно. Гладкий, как блин масляный. Губы толстые, щеки круглые. Постился он, как же!
– Я вижу, вы разбираетесь в этом вопросе, – рассеяно пошутил Хаггард.
– А то! Я ведь три года подряд их проповеди слушала. Придут, грязи нанесут, а ты трешь да слушаешь! Хотя дальше первой комнаты в уличной обуви не ходили, а в молитвенном зале и тапки снимали.
– Вы что-нибудь запомнили из проповедей? – Мэтью стало забавно.
– А чего там запоминать! Кто не творит добро, тот переродится в аду. Кто творит добро, но неправильно, будет страдать на Земле.
Кто хочет достичь высших перерождений, должен жертвовать. Жертвовать нужно правильно. Давать деньги нищим – неправильно. Правильно жертвовать – значит давать все деньги Учителю.
У кого есть квартира, тот должен продать квартиру. У кого нет квартиры, тот должен ходить на бахти.
– Что есть “Бахти”?
– Объявления клеить, листовки раздавать. В месяц норма – трех человек завлечь. Если меньше – значит не стараешься.
Каждую неделю Синяя Пижама говорит например:
– “Сегодня Бахти в районе Б-6, Б-5, и В-6!”
И наутро все, как миленькие, – там.
Мэтью поднял брови:
– Что значит Б-6?
– Так они азиаты. Зачем им наши улицы учить. Берется карта Москвы, делится на квадраты, нумеруется. Б-6 – это Юго-Запад, Г-3 – центр города. Порядок они любили. Никогда в Марьино или на север не посылали. Все больше центр, Юго-запад, Кунцево.
– А что такое Синяя Пижама?
– Так говорю же, порядок они любили. Как солдаты бегали, Хай, да Хай! Только цветные пижамы носили вместо погон. Белая пижама – послушник, оранжевая – монах, синяя – посвященный.
Ходишь на бахти – одевай белую пижаму, продал квартиру – тебе положена оранжевая. Если получил Шактипад – носишь синюю. Сам Асахара ходил в фиолетовой.
– Шактипад – это что такое?
Баба Маша снова сплюнула и еще раз перекрестилась.
– Разное говорили. Одни говорят: “Это как бы Учитель входит в тебя”, другие: “ Становишься одним целым вместе с Учителем”.
А по мне – срам все это!
Мэтью понимающе хмыкнул.
– Ручаюсь Вам, у нас такого не будет!
– Да? – Баба Маша посмотрела на него с большим сомнением.
Помещение Хаггарду понравилось, и он не колеблясь оплатил аренду на месяц вперед.
Глава 10
Сато с Копыловым договариваются о банкете. Фу Мин ворожит о погоде. Синицын появляется у Мэтью Хаггарда.
– Наша беда в том, что не умеем мы как люди за столом сидеть, – рассуждал Соколов, наливая себе еще водки.
– Вот взять, к примеру, кавказцев. Что они пьют?
Они пьют сухое вино. По-нашему – компот и кисляк. А как они его пьют?
Они его пьют долго, и понемногу. Сначала тамада говорит тост. Долго говорит, обратите внимание! Потом пьют, – Андрей сделала глоток, – а потом песня. Громкая, как грохот горной лавины, длинная, как горная дорога, и красивая, как горская девушка!
– У него что, родственники на Кавказе? – поинтересовался Сато.
– Нет, он местный, просто однажды в горы попал. С тех пор по весне бредит Кавказом, – отвечал Копылов.
– А ты, – Сато посмотрел на Ивана, – бывал в горах? Воевал?
– Бывал, – криво усмехнулся Иван. В Таджикистане я еще терпел. А на Кавказ воевать не пошел. Уволился к черту из армии. На деньги плюнул, на пенсию, на довольствие. Ребята говорили: “Потерпи полгода, уйдешь подполковником!”
А я им: “За полгода я стрелять начну не в ту сторону.”
И не жалею. Я в те еще годы был мастером спорта по горному туризму, я ж весь Кавказ траверсом облазил. Для меня это священная земля. А ты какие горы видал?
– У себя, в Японии, много ходил. Горный туризм, восхождения. Скальная подготовка есть. Однако, сильно отвесных стенок боюсь. Холода так же не люблю. В Тянь – Шане два раза был. Едва не замерз.
Иван налил себе пива:
– А у нас тут гор нет. Скука. Кампай!
– Кампай симасё! – поднял кружку Сато. – Завтра я устрою всем угощение из китайских и японских блюд. Куплю специи, сварю рис…
– Давай, давай, – обрадовался Соколов. – Только не ищи в наших магазинах акульи плавники!
… После того, как были соблюдены положенные церемонии, посетители закрыли чашки, и поставили их в сторону.
– Итак, дорогой настоятель, перейдем к делу. В настоящее время область наших интересов распространилась до границ провинции Хунань, и у нашего босса возникли некие предчувствия, – Ван Шен с трудом находил правильные слова.