— Исель! У меня всё в по… — ожил динамик голосом Навана, и связь прервалась.
Исель взглянула через стекло, на контрольный монитор и увидела градусник, выведенный Наваном на экран пред отлётом. Температура за стенками модуля была –190 °C!
— Наван! — закричала Исель, позабыв, что микрофон и так достаточно усиливает её голос. — Наван, где ты! Что случилось? Наван!
Она кричала и видела себя со стороны. Как она кричит и мечется в своём прозрачном аквариуме.
У той, что металась, перехватывало дыхание, она судорожно набирала в грудь воздух и кричала опять. Другая, словно бы онемевшая, смотрела на неё издалека — из будущего или из прошлого. Она стала маленькой и чужой, а может быть, уже умерла от страха и одиночества.
Через двенадцать минут Исель прекратила кричать. Она сорвала голос.
Ещё через две минуты она нашла в себе силы подойти к пюпитру и запросить отчёт.
Связь со спутником была. Компьютер безропотно обозначил последнее местонахождение Навана. Муж почти достиг резервного склада. Ему не хватило тридцати четырёх метров.
Исель всхлипнула и села на пол. Так она просидела, пока голодная Мегью не выбралась из своего гнезда и не замяукала, встав перед стеклянной стеной. Кошку Наван так и не покормил.
Исель встала. Кошку надо кормить. Кошка не виновата.
А кто виноват?
Пискнул сигнал оповещения. Исель увидела запоздалое сообщение со спутника о холодовом провале, движущемся расширяющимся кольцом и по пути постепенно теряющем силу. Спутник сообщал также о магнитных аномалиях. Бесценная информация для метеорологов Марса. Уж они-то точно узнают, что случилось на Кайкго, когда вернутся сюда через 33 года!
Исель ещё раз всхлипнула в тщетной попытке вызвать слёзы.
Она надела шубку. Снаружи уже потеплело до –170 °C, холодновато, но не для неё. Да и шубка, наконец, будет служить, как надо.
С тех пор, как в крови Исель проснулся вирус, она больше не ощущала холода. Врачи предупреждали, что без инъекций специальных препаратов тело её онемеет, и она уснёт надолго-надолго.
Без Навана ей оставалось только уснуть.
Электролыжи, припаркованные возле модуля, перемёрзли и, кажется, вышли из строя, но в модуле имелись запасные — в технической части, отгороженной от основной. Здесь для неё тоже было слишком тепло, но если натянуть на лицо маску, а на руки — перчатки…
Замаскированная Исель как воровка пробралась в собственный дом. Лыжи она нашла. Но заметила сквозь стекло голодную Мегью.
К счастью, был в кладовке и запас кошачьего корма. Исель надорвала упаковку и вбросила пачку в двери модуля, как бомбу. Может, Мегью и обидится на такое кормление, но голод — не тётка.
Потом Исель встала на лыжи и поехала к горам, к складу. Ей нужно было отыскать тело Навана.
Стемнело, и пейзажи не отвлекали внимание Исель. Она ехала и думала о страшном.
О том, что заморожен Наван, наверное, быстро и качественно. Что в её крови есть ретровирус, который как раз и создан для правильной заморозки-разморозки человеческих тел. Что её опыта хватит, чтобы выделить этот вирус, даже если она сожжёт себе лёгкие тёплым воздухом в лаборатории. Хотя… почему бы не понизить температуру до какого-нибудь терпимого предела? Предел обычного охлаждения воды +4 °C, может быть, она выдержит столько достаточно долго, чтобы произвести необходимые операции?
А Мегью? А у неё на этот случай есть узурпированный ящик с бельём Навана!
Если у Исель ничего не получится, белье мужу больше не пригодится.
Исель не заметила, как доехала до нужной скалы. Увиденного она ждала, но всё равно едва не провалилась в ступор: тело Навана напоминало ледяную скульптуру, ноги были крепко вставлены в лыжи.
Термометр показал, что в схроне +10 °C. Исель понизила температуру, подождала, пока помещение охладится до терпимого. Главное — не спалить раньше времени лёгкие.
Пробравшись в ангар, поражающий своими размерами, она подошла к туше резервного атомного робота. Активировала едва тлеющий реактор, отметила время ожидания.
Ждать было тяжелее всего. Эти три часа были её тремя часами перед казнью.
Исель утаптывала снег, создавая вокруг тела Навана удобную площадку, потом диктовала список необходимого оборудования, включая и злополучный аппарат Бюела…
Наконец атомный гигант разогрелся и выполз из схрона.
Теперь нужно было отсоединить заклинившие лыжи. Отсоединить бережно и осторожно. Замёрзший Наван стал таким хрупким.
Исель справилась не сразу. Она ругалась, пыталась плакать. Потом догадалась вытащить из своих лыж работающую электробатарею и вставить её в лыжи Навана. Лыжи ожили, открыли крепления и отпустили своего мёртвого пленника.