— Да ты что! — замахал руками Флягин. — Все железно. Витамин сразу же всем позвонил -не помнишь, что ли, —и договорился. Все уже на мази. Завтра Пашка с камерой подойдет. Актриса репетирует… — он скабрезно хихикнул и признался: — Я ведь, знаешь, уже неделю с ней живу!.. Ну, скажу тебе, женщина! Бездна!
Флягина явно увлекала ситуация, и он не желал давать Сундукову
ни шанса — поэтому Сундуков тоже не стал жалеть его. — Постой, — прервал он. — А как же твоя новая жена? Юная чистая Кармен? С розой…
— А я не говорил? — удивился Флягин. — Она ж от меня ушла. Как раз перед нашей с тобой встречей. И пока не вернулась. Не с голоду ж мне подыхать… — обиженно заключил он. Сундуков вздохнул, бросил и затоптал сигарету.
— Нет. Я не могу. Как хочешь, а я не могу. Нет. Флягин несколько секунд недоуменно рассматривал его, а потом обнял за плечи. — Чудак! — сказал он ласково. — Тебя что, моральная сторона вопроса волнует? — Ну да… и моральная, — не стал возражать Сундуков. Флягин торжестующе поднял палец. —Я тебе сейчас скажу один парадокс, который удивит тебя своим изяществом, -
пообещал Флягин. — Он все объясняет… Вот, слушай, человек — это свинья! Убедительно? — Убедительно, — согласился Сундуков. — Но я не могу. —В конце концов, ты сам можешь и не трахаться, если это тебя коробит, —великодушно
разрешил Флягин. — Твоя задача - финансы. — Финансы?! —Ну да, первоначальный капитал… Пятьсот долларов актрисе, пятьсот —оператору.
Пашке то есть. Ты обещал занять у этого… как его… Гущина! —он посмотрел на Сундукова невинным взором. — А я, так уж и быть — задарма… Из любви к искусству.
Сундуков повернулся и, не сказав ни слова, пошел прочь. —Постой, не дури! —заорал Флягин и бросился вдогонку. -Они же нам голову оторвут! -он ухватил Сундукова за полу халата. —Они милые люди, но их бронепоезд… Если они не получат обещанных денег…
— Вот пусть Витамин и даст им денег, — буркнул Сундуков. Флягин по-настоящему разозлился. —Скажу тебе по секрету. Витамин, похоже, в бегах. И денег он никаких не даст. Он и с
людьми-то договорился только потому, что ты его достал. Это вообще твоя идея! Ты сам навязался. Ты сам настоял, выклянчил, выканючил это дело! Ты орал, что всю жизнь мечтал снимать порнофильмы! Доходит до тебя?!
Сундуков представил себя в роли подгулявшего порнодельца и окончательно сник.
— Гущин просто пошлет меня к… — тихо сказал он и покачал головой. — Нет, не могу! Извини. Флягин плюнул с досады, но уговаривать больше не стал.
—Тебе хорошо говорить —извини! —пробурчал он вслед. —А мне что сказать там, где я пять дней делил стол и ложе? То-то и оно!
А Сундуков вернулся в морг и, продолжив работу, в который раз честно попытался понять, как из незлобивого мальчика в свежей матроске получился плешивый сатир, попадающий в сомнительные ситуации с регулярностью часового механизма. Но из всех обстоятельств биографии одна плешивость поддавалась какому-то анализу, все остальное было судьба, невезуха, набор случайных чисел —то, от чего не бывает противоядия. Наверное, на лице его достаточно ясно выражалась обреченность, потому что молчавшая до сих пор Таисия кивнула утвердительно головой и сказала вполголоса, как бы размышляя вслух:
—От напастей-то стрелецких много средств есть… Если, например, в безлунную ночь в голой степи от заброшенного какого дома лучинку отчепить и ту лучинку ему в карман подбросить, то его и унесет —неведомо куда… Или еще вернее —но там травы варить нужно…
Сундуков сказал безнадежно:
— Это ведь еще дом подходящий надо… чтобы в степи… лунный календарь, опять же… Ты бы лучше сказала, как денег найти. Наличных!
— А много тебе, Алексеич? — охотно откликнулась Таисия.
— Много, — вздохнул Сундуков. — Тысячу долларов.
— И-и! В долларах ваших я ничего не понимаю! — заявила Таисия. — А ежели в рубликах -сто- двести тысяч — я тебе, Алексеич, сколько угодно дам!
Сундуков поднял удивленно брови —откуда у этой бабки деньги? Коронки она у мертвецов дерет, что ли?
— И тебе не жалко?
—А чего их жалеть? —легко ответила Таисия. —Это, я помню, еще маленькая была -девчоночка совсем —в одной рубашке бегала —к нам на деревню отряд пришел на конях, банда! Атаман у их был — атаман Гвоздь, а может, Шпигорь, запамятовала теперь.
Целую ночь ночевали. А пока ночевали —накуролесили много. Уполномоченного до смерти застрелили и всю птицу извели —на фураж. Но, правда, все по закону —большие тысячи заплатили. У мамы моей, помню, в сундучке долго ихие деньги лежали. А потом красные пришли и эти тысячи вчистую отменили. Вот мы и остались —без курей и без денег. —Она поджала губы. —И кто эти тыщи выдумал! В хорошее время рубль, он и есть рубль — тебе на него и молочка и хлебушка, и вина красного стакан… А как тыщи вернули, так смута, знай, и пошла… Так принести, Алексеич?