— Детка, может, придешь ко мне ночью, когда муж уснет?
Вот негодяй! Он ведь хочет оскорбить ее. По сути, снова прямым текстом говорит: ты шлюха. Он что, при каждом удобном случае будет издеваться над ней? Что ж, каков вопрос — таков ответ.
— Незачем. Муж вполне устраивает меня в постели.
И, резко развернувшись, ушла в спальню.
15
После рабочего дня Сэнди заехала к Бену в клинику. Со дня того злополучного пикника она решила, что хватит экспериментов над своими чувствами. У нее есть семья, есть Бен. Жаль только, общих детей так и не заимели. Почему-то не получалось забеременеть, хотя все анализы и обследования подтверждали, что оба они абсолютно здоровы. Но еще ничего не потеряно, ей ведь всего тридцать три.
А Марк — так, внезапное напоминание о юности. Ну взыграла кровь (или гормоны?), дала волю инстинктам. Тем более ситуация располагала: отпуск, отель, солнце, море, красивый мужчина. В конце концов, она взрослая женщина, она сумеет взять ситуацию под контроль. Ведь не зря мама говорит, что внутри у нее — стальной стержень. И это правда. Иначе чего бы она добилась в этой жизни? Конечно, Бен ей здорово помог, но профессиональных высот она достигла сама. Будь она никчемной графоманкой, Ричард не предложил бы ей пост главного редактора, несмотря на многолетнюю дружбу.
Может быть, она даже слишком много времени уделяла работе. Пришло время обратить внимание на семью. Вот поэтому Сэнди решила пригласить мужа провести вечер вдвоем в каком-нибудь уютном ресторанчике.
Прозрачные двери раздвинулись при ее приближении, и она подошла к окошку ресепшен.
— Добрый день! Бенджамин Хейг на месте?
Ее здесь, конечно, знали и по имени, и в лицо, но она всегда соблюдала формальности. Секретарь набрала внутренний номер Бена.
— Он в лаборатории, миссис Морель.
— Спасибо.
Сэнди поднялась на восьмой этаж и пошла по длинному коридору в дальний его конец. Остановилась у стеклянной стены. Бен что-то увлеченно говорил невысокой худенькой девушке с коротко стриженными русыми волосами, на вид почти подростку. Стажерка, что ли? С таким благоговением смотрит на него и слушает с таким… вдохновением.
«А ведь она влюблена в Бена, — подумала Сэнди. — Я на него никогда не смотрела вот так. Наверное, так я смотрела на Марка, когда мне было семнадцать. Как это, оказывается, глупо выглядит со стороны. Глупо и… прекрасно».
Бен все показывал какие-то колбы, брал то одну, то другую, то сразу обе, тряс их, поворачивал, просматривал на свет. Но вот он нечаянно бросил взгляд в сторону Сэнди, заметил ее и, сказав что-то собеседнице, поспешил к двери.
— Привет, дорогая. — Чмокнул в щечку.
— Привет. Какие планы? Как насчет совместного ужина?
— Извини, Сэнди, сегодня не могу. Неделю назад приехала Иден, помнишь, аспирантка из Гарварда? Я ввожу ее в курс дела — мы начали очень серьезную работу.
— Понятно, тогда не стану отвлекать, — улыбнулась Сэнди и кивнула в сторону девушки. — Это она?
— Да, она. Не обижаешься?
— Ну что ты. Работай спокойно.
Она поцеловала Бена и пошла к выходу, чувствуя не обиду, а облегчение. Как если бы ее судили за тяжкое преступление и вдруг вынесли оправдательный приговор.
Бог мой, думала она, а мне ведь все равно. Я, пожалуй, даже обрадуюсь, если он увлечется ею. Может, это и к лучшему? Он заслуживает большего, гораздо большего, чем я могу ему дать.
Для этой девочки он будет идолом, кумиром, у них общие интересы, она станет любить его. И это правильно. Он ведь несчастлив со мной. Ему только кажется, что он счастлив. Потому что не знает, КАК бывает по-другому.
Ну что ж, если не получается поужинать с Беном, придется отправиться в ресторан без него. В конце концов, это лучше, чем коротать вечер дома в одиночку. Подругами Сэнди так и не обзавелась. У нее были хорошие, ровные отношения с коллегами, партнерами и клиентами журнала, но о близкой дружбе не могло быть и речи. Для этих целей ей вполне хватало Бена и Ричарда. А единственной женщиной, кому она доверяла и с кем могла поговорить или посоветоваться, была мать. В том, чтобы изливать душу, Сэнди никогда не нуждалась. Она считала, что способна справиться с любыми нравственными терзаниями самостоятельно. Впрочем, уже много лет она их не испытывала. Жизнь текла ровно, спокойно, благополучно. И зачем только она поддалась уговорам Ричарда и отправилась в Монако?
С трудом пристроив «пежо» у небольшого уютного ресторанчика, где они с Беном иногда бывали и где Сэнди предусмотрительно заказала столик, она посмотрелась в зеркало (ей давно уже было не все равно, как она выглядит), чуть взбила локоны и в целом осталась довольна.
Зал оказался полон. Сэнди прошла к своему столику и углубилась в изучение меню. Выбрав для начала салат и легкую закуску, подняла глаза в поисках официанта — и увидела, что между столиками пробирается Марк с какой-то пухленькой девицей. Она тут же отвела взгляд, снова уткнувшись в меню. Вот досада! И так настроение ни к черту, а тут еще явился ее главный раздражитель. Подняться и уйти, пока он ее не заметил? А собственно, с какой стати? Она пришла ужинать — и она поужинает. Не хватало еще из-за него менять свои планы.
Как раз в этот момент подошел официант, и Сэнди сделала заказ. Краем глаза заметила, что Марк ее увидел, но у нее не было ни малейшего желания не то чтобы общаться, а даже здороваться с ним. После всех гадостей, которые он наговорил ей несколько дней назад, она его просто ненавидела.
Конечно, они уселись недалеко от ее столика. И, конечно, он расположился так, чтобы видеть Сэнди. Нет, не стоит обращать на них внимания. Но легко сказать: не обращать внимания не получалось. Взгляд то и дело цеплялся за их столик. Сидят, мило беседуют, Марк, похоже, в ударе, потому что девица то и дело хихикает и зазывно на него поглядывает. А он то погладит ее руку, то поправит упавшую прядку волос… И та просто млеет…
Сэнди вдруг нестерпимо захотелось выпить. Она подозвала официанта и заказала бокал мартини. Придется вызывать такси, а машину забрать завтра. Но лицезреть эту парочку на трезвую голову она была не в состоянии.
Когда подружка Марка отправилась «пудрить носик», он поднялся и подошел к ее столику.
— Привет.
Она неохотно ответила:
— Добрый вечер.
Марк по-хозяйски отодвинул соседний стул и, не спрашивая разрешения, сел. Совсем не по-джентльменски. Наверное, презирает ее настолько, что не считает нужным даже соблюдать правила приличия.
— По-моему, я тебя не приглашала, — недовольно заметила Сэнди.
— Извини. — Его слова сопроводила непосредственная улыбка. — Но здесь ведь не занято?
До чего же он обаятелен!
— Мог бы для приличия поинтересоваться. Что тебе надо?
Она понимала, что вопрос прозвучал грубо и тоже совсем неинтеллигентно, но ничего не могла с собой поделать. Он, видимо, не ожидал такой реакции и взглянул на нее несколько обескураженно.
— Ничего, подошел поздороваться.
— Поздоровался? До свидания.
Марк неожиданно развеселился.
— А что это ты мне грубишь? Ревнуешь, что ли?
Она вспыхнула, метнула на него гневный взгляд, но тут же взяла себя в руки. Медленно поставила на стол пустой бокал и процедила:
— К кому? К этой толстушке, с которой ты пришел? Ха-ха-ха. — Потом, изобразив очаровательную невинность, добавила, намекая на его недавнее поведение у нее в гостях: — Значит, ты, когда ревнуешь, начинаешь грубить?
Он расхохотался, впрочем, как показалось Сэнди, немного принужденно.
— Я тебя обожаю, крошка. — Встал и, наклонившись, поцеловал ее в щеку. — Приятно было поговорить. — И ушел к себе за столик, ждать свою пышногрудую спутницу.
А Сэнди осталась сидеть как оплеванная. Вроде бы ничего обидного не сказал, но его снисходительный тон, и небрежный поцелуй, и эта «крошка» на прощание, будто она какая-то дешевка…
Сэнди подозвала официанта и заказала еще бокал мартини.
А на следующее утро, проснувшись с головной болью, выпила две таблетки аспирина и решила, забрав машину, отправиться к родителям. У нее остались два неиспользованных дня отпуска. Самое время напомнить об этом Ричарду. У Арни начались каникулы, и он уехал с друзьями в лагерь в Испанию. Бен занят своей работой и Иден. А ей нужно отвлечься от всего, ни о чем не думать, окунуться в милый провинциальный уют, заняться чем-нибудь простым и понятным: помочь маме разобрать чердак, например. Тем более что она сейчас одна дома, папа тоже уехал на пару недель — в Эдинбург, навестить свою сестру.