– Если я не выйду на работу целую неделю, то на моё место найдут кого-нибудь другого. А я не могу потерять эту работу, тогда мне просто не на что будет жить.
– Джинни, тебе больше никогда не придётся волноваться об этом, – сказал Кристиан. – Отныне я буду заботиться о тебе.
Это звучало, как сказка, но я в сказки не верила. Уже нет.
– Почему?
– Потому что ты...
– Наша гостья, – перебила его Рэнди. А ведь он явно хотел сказать что-то другое. – И тебе всё равно некогда будет работать – ты будешь присматривать за Арти, верно? Ты ведь не собиралась всю оставшуюся жизнь работать... а где, кстати?
– В баре «У Барни». Официанткой.
– О! Ну, это явно не то место, где стоит работать всю жизнь, если, конечно, ты не сам Барни.
– Сейчас для тебя главное – выздороветь, – это снова Кристиан. – А там будет видно. Ты же всё равно собиралась искать новую работу, не зря же колледж заканчивала. Так что, будь хорошей девочкой, позвони своему боссу и сообщи, что заболела, и в ближайшую неделю на работу не выйдешь.
Я переложила телефон из левой руки в правую, которая теперь была свободна, и тут до меня дошло, что хотя от капельницы я уже освободилась, но продолжала лежать на кровати, мало того – в объятиях Кристиана! Мне было настолько комфортно, что я и думать забыла, что вообще-то это не совсем правильно – лежать в объятиях едва знакомого мужчины, да ещё и на глазах его родни. И, что ещё более странно, эти самые родственники относились к данной ситуации так, словно ничего странного в ней не видели. Общались со мной так спокойно и непринуждённо, словно я сидела напротив них в кресле, например.
Впервые за последние полчаса я почувствовала неловкость от объятий Кристиана.
– Наверное, мне лучше встать? – шепнула я Кристиану и сделала попытку подняться. Которая провалилась, поскольку обнимающая меня рука не позволила мне сдвинуться даже на полдюйма.
– Тебе неудобно? – удивлённо спросил Кристиан.
– Удобно, но... просто... неловко.
– Ой, Гейб, я словно бы эхо слышу, – захихикала Рэнди. – Помнишь нашу первую встречу? Мне тогда тоже было неловко, что ты меня несёшь, но та-ак приятно! Джинни, ты лежи, лежи, ты больна, имеешь право. У неё же постельный режим, да, Джеффри?
– Нет, – покачал тот головой в ответ. – Болезнь таких ограничений не требует, просто нужно поберечься и избегать излишних нагрузок и волнений. А вот ушибленное колено поберечь не помешает. Так что, лежи, Джинни, тебе это полезно.
– Кстати, как твоё колено? – поинтересовался Кристиан.
– Ой, я про него и забыла! – действительно, боль была едва заметна, а когда я подвигала ногой на пробу – усилилась, но была в разы слабее, чем прежде, и уже не резкой, а просто ноющей.
– Лучше. Намного лучше.
– Вот видишь, насколько полезными для твоего колена оказались покой и неподвижность, – наставительно произнёс Джеффри. – Продолжай в том же духе, и скоро от ушиба и следа не останется.
Странно, очень странно. Колено не должно было пройти так быстро. Мне ведь даже обезболивающее не дали, а одной только прохлады и покоя для такой реакции явно недостаточно. Не понимаю...
– Ты собиралась своему начальнику позвонить, – напомнил Гейб.
– А, да, верно, – я отодвинула от себя мысли об очередной странности, взяла телефон и, набрав номер Барни, сказала ему, что больна и не выйду на работу минимум неделю. На его вопрос, что за болезнь у меня вдруг объявилась, я честно ответила, что пиелонефрит.
Мой босс присвистнул, явно давая понять, что в курсе, что это такое, а потом, вздохнув, сказал, что за неделю я не управлюсь, но у него есть кое-кто на примете на моё место, а за расчётом я могу прийти в любое время. И повесил трубку.
– Кажется, меня только что уволили, – растерянно пробормотала я, переводя взгляд с телефона на окружающих.
– Это даже к лучшему, – тут же стала успокаивать меня Рэнди. – Не переживай, если захочешь, мы тебе быстро работу найдём, у Гейба большая фирма, он обязательно тебя куда-нибудь пристроит. Но это потом, сначала тебе нужно выздороветь.
Я кивнула, всё ещё находясь в шоке от очередной произошедшей в моей жизни перемены, снова взглянула на телефон и тут сообразила, что держу его в пораненной руке, держу крепко, и никакой боли при этом не испытываю.
– Что происходит? – пробормотала я, выронив телефон себе на живот и ощупывая ладонь сквозь полупрозрачную плёнку «жидкого бинта» – при надавливании ссадины слегка ныли, но и только. Не выдержав, я подцепила ногтём плёнку и стащила её с ладони, словно пластырь, а вместе с ней – прилипшие струпья, которые легко сходили с ладони, оставляя после себя тонкую, ярко-розовую новую кожицу, словно я поранилась не пару часов назад, а минимум два дня. Сопоставив это с практически зажившим коленом, я решила окончательно убедиться в своих подозрениях, закатала рукав и обнаружила, что ожог двухдневной давности едва различим на коже, не знала бы, где он был, не заметила бы. Одёрнув рукав, я села, подтянула к себе ногу и спустила носок со щиколотки. На покрывало упал струп, ещё недавно насмерть сидевший на болячке, а теперь на её месте тоже была новая кожа.