Выйдя за пределы кладбища, я решил было пронырнуть снова в район Шахт, а именно — к рынку. Возможно, там удастся отыскать нужного человека, ведь всякой же швали там навалом, так почему бы среди нее не затесаться повивальных дел мастеру?
Нет, этот огромный базар не способен оказать мне услугу — никто не смог подсказать имя персоны, которой было бы под силу принять роды и при этом не быть особо любознательной. Все отправляли меня в больницу, за исключением некоторых, считавших, что женщины могут нормально рожать и сами. Я бы с удовольствие присоединился к числу сторонников этого убеждения, если бы риски не были, на мой взгляд, слишком велики.
В общем, день прошел безо всякой пользы, и к вечеру мои сильно уставшие ноги несли мое тело обратно на кладбище. Будет, что будет! Не виноватым же себя считать, коли на весь город нету ни одного подпольного врача или хотя бы даже повивальной бабки. Остается только ждать, когда начнутся схватки, а там сымпровизирую — пойду в больницу и срочно вызову акушерку, сославшись на тяжелые роды и продемонстрировав последние имеющиеся у меня денежные банкноты. Кажется, лучше ничего придумать нельзя… Эх, был бы Ипполит, тогда бы все прошло как нельзя лучше; все ему под силу было — и роды принимать, и новые виды гоминид выводить. Но его нет, и он никогда более не вернется, даже если очень сильно захочет, так что Ид крутись, вертись, и познай, каково это — быть одному на всем белом свете. А ведь мой дорогой доктор когда-то сам был в подобном положении: еще до моего рождения он бился над решением самой величайшей загадки — способ воздействия Гипербореи на половую систему. И тогда не было ему помощи ни от кого. А потом Ипполит, подобно мне, оказался в опале, и умудрился все-таки каким-то образом выжить, умудрился отыскать свое детище и умудрился убедить меня заниматься нашим делом. Лихое было время, но я так скучаю по нему, и тошно оттого, что кувырком все пошло. Надо вновь найти силы в своем изможденном организме и наплевать в очередной раз на вечно досаждающее через воспоминания прошлое.
Это свершилось — начались схватки. Через два дня после моих безуспешных поисков, Ева принялась стонать и охать, причитая что-то нечленораздельное на какой-то странный лад. Поначалу я растерялся, расценил ее стенания как заболевание и решился было хлопотать вокруг нее, но она прервала мою решимость ухаживать за ней четко произнесенной фразой «Ид, скоро буду рожать». Тогда я, позабыв о маскировке и всем прочем на свете, кинулся прочь на улицу, устремившись к ближайшей больнице. Недалеко от входных дверей мне повстречался Ливий, который почему-то направлялся в сторону нашей обители.
— Куда ж бежите? — веселым тоном спросил он. Я до того торопился, что умудрился по инерции пробежать мимо вопрошающего и отдалился от него на пару метров. Он как-то скучно проводил взглядом мою фигуру и, кажется, немного удивился, когда она все-таки остановилась и повернулась к нему лицом.
— Рожает.
— А, ну это ясное дело. — спокойно произнес он. — Торопитесь тогда, а то без вас родит.
Я почему-то сначала поблагодарил Ливия, а только потом попросил его побыть во время моего отсутствия подле роженицы и по возможности выполнять ее просьбы. Он ответил, что «ни на шаг» не отойдет. Не знаю почему, но мне казалось, что Еву лучше не оставлять одну в таком положении, пускай с ней рядом будет хотя бы этот безобидный, но далеко не бесполезный идиот.
Бежать мне пришлось недолго, так как ближайшее медучреждении располагалось всего в километре от кладбища.
Я ворвался в парадную дверь и, увидев первого человека в докторском облачении, кинулся к нему. Это была невероятно дистрофичной внешности лысая женщина с гигантскими очками на носу. Она выглядела очень комично в своих синих одеждах, и похоже сама это понимала, так как мне показалось, что внимание со стороны незнакомого мужчины с приличной внешность ее несколько смутило — румянец выскочил на впалых щеках, а взор вперился в пол.
— Прошу, нужна ваша помощь! — жалобно обратился я, как-то машинально схватив за плечи женщину, и даже не заметив сразу этого своего действия, потому как и сама она почему-то не попыталась намекнуть мне, что можно бы и без обниманий обойтись.
— Обратитесь в приемную или отдел распределения, — робко и тихо произнесла тощая милым альтом.
— Никак не могу! Прошу вас, помогите. Я дам вам денег… что угодно дам! Только пойдите со мной. — вырывались слова ломанной мольбы из недр моей глотки.