Дамарис встала. При этом думала она вовсе не о предстоящем докладе, а о том, что она, оказывается, близкая подруга миссис Рокботэм. Складывалась многообещающая ситуация, даже если ради нее придется убить вечер с людьми, которые, конечно, нипочем не признают фантома, даже если его встретят. Она подошла к столу, положила сумочку и развернула рукопись. При этом Дамарис слегка принюхалась: всего лишь на миг ей показалось, будто откуда-то потянуло на редкость неприятным запахом.
Нет, наверное, показалось. Запах исчез. Вдалеке все еще гремел гром. Миссис Рокботэм уселась поудобней, чтобы слушать, остальные члены кружка вежливо и приглушенно похлопали.
— Леди и джентльмены, — начала Дамарис, — как я уже сказала миссис Рокботэм и мистеру Фостеру, боюсь, сегодня я всего лишь не очень подходящая замена тому… тому, к чему вы привыкли. Но сапожник, как мы знаем, — она начала читать, — должен заниматься своим ремеслом, и поскольку вы оказали мне честь, попросив провести с вами беседу, мне показалось интересным предложить вам несколько замечаний об исследовании, которое я пытаюсь провести. Мистер Фостер, — она взглянула на него, — в нашем с ним разговоре, — докладчица и мистер Фостер обменялись легкими кивками, — говорил о том, что вас интересует мир первопричин. Это одна из наиболее популярных тем философских исследований, если это можно так назвать. Разумеется, в некоторых эпохах интерес к этой теме возрастал, в некоторых — ослабевал. Эпохи, известные свободой мысли, например афинская, были подготовлены к ней лучше, чем менее просвещенные, такая, как раннее средневековье, например. Естественно, сегодня мы оцениваем эти взгляды с некоторой снисходительностью, не всегда и не во всем соглашаясь с древними мыслителями. Я, например, — она улыбнулась своим слушателям, — я больше не говорю о «четырех ангелах возле моей кровати» и не готова называть Платона der grosse Pfaffe, великим святым, как это когда-то делалось.
Она опять принюхалась: запах определенно вернулся. Мисс Уилмот беспокойно зашевелилась в углу, затем села неподвижно. Все было спокойно, запах быстро ослабевал. Дамарис продолжила.
— Но именно эта фраза побудила меня заняться исследованием, которому посвящена моя статья. Все вы знаете, что в Средневековье предполагалось существование различных категорий ангелов, которым давались разные имена — если быть точной («А что же это за исследование, если оно неточное?» — спросила она миссис Рокботэм, кивнувшую в ответ), то в нисходящем порядке они звучали так: серафимы, херувимы, престолы, господства, силы, власти, начала, архангелы, ангелы. Теперь все эти небесные иерархии — всего лишь последние следы философского века идей, существовавших, как учил Платон, в духовном мире. Мы можем не верить ни в идеи, ни в ангелов, но мы не можем не заметить, что имеем дело с двумя различными образами мышления. Давайте посмотрим, в чем их сходство, но сначала я скажу пару слов о том, как видения греческого пророка стали созданиями в белых одеждах, вызванными к жизни легковерным благочестием христианской Европы и знакомыми нам по многим картинам.
Александрия…
Словно ужаленная этим словом, мисс Уилмот взвизгнула и вскочила на ноги.
— Смотрите, смотрите, — закричала она. — На полу!
Дамарис, естественно, уставилась на пол, но не увидела ничего необычного. Впрочем, особенно приглядываться было некогда. Мисс Уилмот, не переставая визжать, забилась в угол. Собрание пришло в смятение. Миссис Рокботэм вскочила на ноги и гневно повелела: