— Вик, — выдохнула. Ноги окончательно ослабли.
— Линда, — недовольно отчитал любимый, за то, что не дала поиграть. А я уже задыхалась, с трудом восстанавливая дыхание.
— Вик, я не могу больше, — прошептала, хватаясь за его плечи.
— Чего не можешь? — лукаво спросил соблазнитель.
— Вик, не мучай, — простонала, понимая, что пока сама не попрошу, он будет продолжать в том же духе.
— Кошка моя, — самодовольно улыбаясь, приподнял за талию, осторожно пристраиваясь.
Стоило ему только немного войти, как я с облегчением опустилась, полностью вобрав его в себя. — Как же я об этом мечтала. Вик, я скоро спать так буду, — рассмеялась ему в губы.
Сжала волосы его в кулак, как он мне часто делает, откинула ему голову назад и накрыла его губы своими.
Вик начал наш неспешный танец, дразнясь, заставляя молить о большем. Вскоре целоваться у меня не получалось от острого восторга! Откинула голову, ловя ртом воздух, выдыхая его со стоном.
— Ещё, ещё, — стонала, помогая бёдрами, но Вику тоже стало мало медленного покачивания.
— Встань на колени, — приказал.
Нехотя слезла, разворачиваясь. Коленки больно уперлись в дно, руки положила на бортик ванны. И всё это как-то вдруг показалось неприятным и всё как-то не так.
— Хочу на кровать, — выдала ему, когда он практически вошел.
Тихо рыкнув, Викрам резко выбрался из ванны, схватил полотенце, направился ко мне. Глаза чёрные, крылья носа воинственно приподняты. Ой, кого-то сейчас будут мучить на кровати в особо жёсткой форме. Я только успела встать на ноги, как Вик, замотав меня в большее махровое полотенце, поднял на руки и, чуть не вырвав замок, на дверях с корнем, унёс меня в спальню.
Натали при нашем появлении подавилась чаем, выпучив глаза, с жадностью глядя на соблазнительную упругую попку Викрама. Но я успела показать ей кулак, прежде чем дверь в спальню закрылась, отрезая нас от внешнего мира. Опрокинув меня на кровать, Вик и слова пикнуть не дал, раздвинул агрессивно мои ноги и, опустившись на меня, со стоном проник до самого основания. Я зажмурилась, хватая ртом воздух. Да, на кровати определённо лучше и чувственнее и пронзительнее. Почувствовала, что опираясь на руки, любимый приподнялся, давая мне вздохнуть полной грудью. Он словно выжидал, давая привыкнуть. И стоило мне открыть глаза, как тут же попала в плен его чёрных обжигающих глаз.
— Я не могу уже держать себя в руках. Если будет больно, сразу прости, — и с этими словами он начал движение, вознося нас всё выше в небеса, к ярким звёздам. Тело плавилось в горячем огне, освобождая душу от оболочки, оголяя чувства. Я превратилась в натянутую струну, на которой играл страстную музыку мой музыкант. Я цеплялась за плечи, чувствуя, как впиваюсь ногтями, прикусывала кожу, желая заглушить стон, выгибалась навстречу яростным натискам Викрама, который, не желая останавливаться ни на секунду, возносил к небесам и бросал в пучину разбушевавшейся бури.
Открыла глаза, с трудом сфокусировавшись. Танец опаляющей страсти уже закончился. Викрам лежал подо мной, тяжело дыша. Я укрыта одеялом. Тело было вялым, но довольным. Внизу всё пылало, но уже не от желания.
— Эм… — не знала, как спросить, но хотелось очень сильно знать. — Уже всё? Сегодня так быстро?
Викрам приподнял голову, сощурив глаза.
— Малыш, — хрипло произнёс любимый, улыбаясь, — если бы ты не вырубилась после третьего раза, то знала бы, что было долго. Но так как ты меня оставила, пришлось продолжать без тебя. Не болит нигде?
— Ну, там сейчас всё горит, а насчёт боли не знаю пока. Но лучше я тут полежу, — тихо посмеиваясь, ответила ему.
— Хорошо, — выдохнул Викрам и положил голову на подушку.
Но расслабиться никак не могу. Некрасиво как-то, оставили гостью одну, а сами предавались сладости порока.
— Надо только Натке сказать, чтобы не ждала нас, — попыталась скатиться с любимого, но он тут же обнял, прижимая к себе.
— Она и не ждёт. Спать ушла, — недовольно сказал Вик, вновь приподнимая голову.
— Откуда знаешь? — удивилась такой осведомлённости любимого.
— Ну, так твоя любопытная сестра, как услышала, что мы затихли, пришла пожелать сладких снов. У вас, смотрю, это семейное.
— Что? — уточнила, так как голова отказывалась думать, моля о сне.
— Скромностью не страдаете, — прошептал Вик, опять расслабляясь и откидываясь на подушку.
— А, да. Не страдаем. Такого заболевания у нас ни разу не было.