— Прости меня, мой господин, — промурлыкала, пытаясь стянуть с ноги ботинок.
— Линда, что ты творишь? — возмутился Вик, пытаясь поднять меня за плечи.
Да не тут-то было, я только ниже пригнулась, уже почти смеясь в голос.
— Я поцелуями покрою вашу ногу, которую посмела отдавить, — порывисто прошептала, дёргая ботинок на себя.
Но он не поддавался, так как Вик упорно не желал поднимать ногу.
— Это не та нога, — уже спокойнее заметил он.
— О, простите, господин, — раскаянно взмолилась и вцепилась в другой ботинок.
Назойливый звук коммуникатора манаукца аккомпанировал мне, придавая абсурдность развернувшемуся действию.
— Линда, пошутили и хватит, — пресёк мои поползновения к своему ботинку Викрам, подняв меня на ноги.
— То-то же, — усмехнулась я, демонстративно отряхнула коленки.
— Хотя твой вид сверху очень соблазнителен. Но я мечтал не об этом, — мечтательно признался мне Вик, ехидно улыбаясь.
— Интересно, о чём? — промурлыкала в ответ, умирая от любопытства, прижималась к его груди.
— Скажу, сбежишь ведь, — выдохнул мне в губы Вик и нежно поцеловал.
Потом включил непрерывно звенящий комм и, изменив голос до неузнаваемости, рявкнул:
— Слушаю!
На экране появилось лицо господина Треллони. Я испуганно отпрянула, прячась от презрительного взгляда чёрных ненавистных глаз.
— О, госпожа Новик, рад видеть вас живой и даже в целости. Ши Махтан, мы готовы договориться. Сейчас все собираются в кают-компании. Ждём вас.
Кивнув на прощание, он отключил связь. Вик перевёл на меня взгляд, и я заметила как он подобрался, словно перед прыжком в ледяную воду с высоты. Когда знаешь, что тебя ожидает, но сделать это надо в любом случае.
— Не выходи из каюты, — приказал мне Вик, крепко сжимая в объятиях. — Кто бы ни приходил, чтобы ни говорил. Я вернусь за тобой сам.
— А если нет? — прошептала.
От страха за любимого всё внутри словно льдом покрылось, плохое предчувствие сжимало сердце. Я даже думать не хотела, что он может не вернуться. Но всё же.
— Если нет, то и ничего не будет. Но из каюты не выходи, тебя охраняют мои люди. Я обещаю, что вернусь, — твёрдым уверенным голосом сказал Вик, страстно целуя на прощание. Болезненно-страстно, сминая губы, врываясь в рот, слишком крепко сжимая в объятиях. Я даже испугалась, впервые получая такой поцелуй. Словно на войну собрался…
***
Ещё не дойдя до дверей кают-компании, Вик отчётливо услышал, как ссорятся некогда хорошие соседи. Пронзительный голос представителя Нонар Молира сына Тотара раздавался громче всех. Это и понятно. Они самая слабая и малочисленная раса из содружества независимых рас, но это не делает их менее опасными. Если их прижать к стенке, они способны на многое. Так и они, напролом точно не полезут, а вот усыпить, отравить, способны и очень даже эффективно.
Председатель следственной группы Ундину Ло пытался успокоить нонарца. Его голос, весьма приятный для слуха, звучал доверительно, располагающе. А вот господин Треллони не желал нянчиться ни с кем. Резкие отрывистые слова вносили раздор в, казалось бы, утихшую бурю.
Вот снова Молир закричал, требуя считаться с мнением нонарцев.
Охранники приветствовали Викрама и оперативно проверили его на предмет наличия оружия. Не найдя ничего запрещенного, только после этого земные военные пропустили его к дверям. Те автоматически раскрылись, и манаукец вошел в кают-компанию, которая сразу наполнилась тишиной.
— Ши Махтан, — обратился господин Треллони, стоило манаукцу занять своё место, — мы требуем, да-да, вы не ослышались, мы требуем предоставить нам полную информацию о веществе манна, о котором известно представителям всех рас, кроме нас.
— То есть, я правильно вас понял, господин Треллони, что вы больше не отпираетесь и сознаётесь, что взорвали именно манну?
— Я бы так не утверждал. Предположительно, из камней, которые нам удалось разыскать на дальних границах галактики, вырвалась энергия невероятной мощности, — выкрутился землянин, но от манаукца не укрылось, как занервничал один из представителей унжирцев. Да и сам землянин сидел слишком скованно, не было обычной вальяжности, присущей движениям темнокожего.