Как только он увидел фотографии, то сразу понял, что их необходимо забрать у Браунбаума. Только вещественные доказательства имеют цену — в этом Эндрю убедился уже давно. Но как это сделать? Ювелир вряд ли захочет расстаться со своими сокровищами добровольно, а покупать их у него не входило в планы Даймлесса. Эндрю никогда не платил деньги, если можно было получить что-то даром.
— Нет, не она, — вздохнул он, разглядывая снимки. — Но эта тоже очень хороша.
Эндрю старательно имитировал речь подвыпившего человека, чтобы ювелир не заподозрил неладное.
— Как насчет того, чтобы выпить еще немного? — предложил Даймлесс заплетающимся языком.
— Придется снова идти на улицу, здесь у меня ничего нет, — плаксиво произнес Браунбаум. Было очевидно, что ему меньше всего хочется покидать уютное помещение с кондиционером и отправляться в пекло на улице.
Эндрю чуть не подпрыгнул от радости, услышав такой ответ.
— У меня всегда с собой бутылочка изумительной настойки, на всякий случай. — Он хитро подмигнул Браунбауму и извлек из небольшой дорожной сумки миниатюрный сосуд с жидкостью темного цвета.
Ювелир причмокнул.
— Сейчас принесу стаканы, — засуетился он.
Эндрю с улыбкой наблюдал за приготовлениями, не забыв обратить внимание, куда именно Браунбаум спрятал фотографии.
Тягучая жидкость полилась в бокалы, и уже через несколько минут после первого глотка Браунбаум откинулся на спинку дивана и мирно захрапел. Эндрю ни капли не удивился этому. В настойку, которую они только что распивали, было добавлено снотворное. Эндрю неоднократно прибегал к помощи волшебной бутылки и надеялся, что и сейчас она сослужит ему неплохую службу.
Он уверенно поднялся и направился к письменному столу, в ящик которого хозяин квартиры небрежно бросил столь ценные фотографии…
Напевая что-то себе под нос, Эндрю вышел из дома. Пачка со снимками, лежащая во внутреннем кармане пиджака, приятно грела душу.
Когда через несколько часов Браунбаум проснулся в своей квартире, он обнаружил на столе короткую записку.
«Не хотел вас тревожить, поэтому ушел, не дожидаясь, когда вы проснетесь. Все-таки настойка оказалась крепковата. Джон Карпентер».
Браунбаум задумчиво почесал затылок. Голова страшно болела.
— Да, что-то я перебрал сегодня, — тихонько ворчал он, проверяя, не исчезли ли деньги из его карманов вместе с гостем. Но все было на месте, и Браунбаум успокоился.
А Эндрю тем временем летел в Чикаго, увозя с собой драгоценные фотографии Рональда и Рэйчел.
Как отреагирует Эскотт, если я представлю ему эти снимки? — постоянно спрашивал себя Эндрю. Он заплатил деньги за то, чтобы я развенчал Рональда Мессера, а не Рэйчел Рибертон. Ему вряд ли понравится, что его жена когда-то находилась в интимных отношениях с Мессером. Даже если он и не разозлится, ведь прошлое есть прошлое, то уж больше денег не заплатит это точно. Еще и на меня будет косо смотреть. А вот мистер Мессер точно не заинтересован в том, чтобы Кэтрин узнала о нем что-нибудь нелицеприятное. Если он женится на девчонке, то получит кучу денег. Было бы несправедливо не попросить его поделиться немного со мной…
Придя к такому выводу, Эндрю блаженно откинулся на спинку кресла и задремал. Тяжкий труд окончен, выводы сделаны, теперь оставалось прояснить некоторые детали и пожинать плоды своих усилий.
— Увы, мистер Эскотт, Мессер чист. — Эндрю был как всегда безупречен и невозмутим. — О нем хорошо отзываются: обычный мальчишка со своими плюсами и минусами.
Недоумение было ясно написано на лице Эскотта.
— Мессер двадцать лет прожил в одном городе и ничего не натворил? Скорее всего, он испортился потом. Надо приглядеться к более позднему периоду его жизни, — проговорил он.
Сомневаться в словах Эндрю ему и в голову не пришло.
— Я уже провел предварительную проверку, — осторожно начал Даймлесс. — Я был уверен, что вы захотите обладать максимальным объемом информации…
Эскотт внимательно посмотрел на своего помощника. Нет, он в нем не ошибся! Эндрю Даймлесс действительно был незаменим.
— Боюсь, что те сведения, которые вам предоставил мистер Шекли, не отличаются особой достоверностью по ряду причин, — продолжал Эндрю, ободренный молчанием шефа. — Единственное преступление Мессера заключается в том, что он некоторое время был любовником Бланш Шекли. Они познакомились в Италии, и миссис Шекли, — тут Эндрю скромно потупился, — воспылала к нему любовью…