— Ты что, — испуганно прошептала она. — Что подумает прислуга?
— Какая разница? — невозмутимо ответил Рональд. — Я хочу напомнить своей жене, что безумно люблю ее, и что она для меня — единственная женщина на свете!
Говоря это, Рональд неторопливо снимал пиджак и расстегивал рубашку. Сердце Кэтрин неистово колотилось. Ноги отказывались повиноваться ей, и она покорно ждала, когда Рональд подойдет к ней ближе.
Рональд подошел и провел ладонью по гладкой теплой щеке жены. От этого простого прикосновения по его телу разошлись электрические волны. Он знал, что через несколько секунд будет не в состоянии сдерживать себя, и поэтому сейчас наслаждался этой почти неуловимой близостью с Кэтрин.
Она потерлась щекой о его грудь. Запах его кожи невероятно возбуждал ее.
Прошло столько времени, а нас по-прежнему тянет друг к другу, не переставала удивляться Кэтрин.
Она сходила с ума при одном только взгляде на мужественный профиль Рональда. Услужливая память сразу воскрешала их страстные ночи, наполненные нескромными ласками и неистовыми поцелуями, и сердце билось в предвкушении новых ощущений.
— Ронни, — простонала Кэтрин и потянулась к нему губами.
Рональд немедленно откликнулся на ее призыв. Но прежде чем волна страсти накрыла их с головой и вознесла на вершину блаженства, он успел прошептать:
— Запомни, Кэтрин. Ты для меня одна на всю жизнь, любимая и желанная!