Через несколько минут Шимон с сыновьями в сопровождении охраны уже шагали по узким улочкам Худерии.
***
Тем временем, в химической лаборатории Борис наблюдал как аптекарь Шариф аккуратно, по стеклянной палочке сливал из небольшой реторты маслянистую желтоватую жидкость, которая быстро впитывалась в прессованный из древесных опилок брусок.
- Хватит, - остановил он аптекаря. - Это уже четвертый образец. Заканчиваем на сегодня. Все равно на большее количество у нас детонаторов нет. Ханефа еще медные трубки для детонаторов должен сделать.
Шариф осторожно поставил реторту с остатками нитроглицерина в коробку, устланную ватой и убрал ее на полку. Одной-единственной демонстрации с каплей этого опасного вещества хватило ему, чтобы преисполниться глубочайшего почтения к взрывчатке, а также к знаниям его теперешних хозяев, умеющих делать такие вещи.
Борис укладывал свежеизготовленные динамитные шашки в деревянный пенал, когда в дверь лаборатории легонько постучали. Не успел он ответить, как дверь приоткрылась и в проеме показалось раскрасневшееся лицо Яэль. Борис невольно залюбовался - с момента переезда в их дом она отказалась от вдовьего платья и черной мантильи, но сейчас, в украшенной манильским кружевом темно-зеленном платье, в кокетливо заколотой мантилье цвета темного золота, с чуть подведенными сурьмой глазами она была чудо как хороша.
- Ну вот, ты еще не готов, - разочарованно протянула Яэль, - мы уже должны были выйти. Идти довольно далеко, а опаздывать некрасиво.
- Куда идти? - удивился Борис, но тут же хлопнул себя по лбу. - Прости, я совсем забыл. Через минуту я буду готов.
Гальперин отдал последние распоряжения аптекарю и на ходу сдирая с себя кожаный фартук выбежал из комнаты. Преувеличил он не на много. Меньше чем через пять минут они вышли из ворот дома. Придерживая левой рукой подол, Яэль опиралась правой на локоть Бориса. Тот успел сменить грубые холщовые штаны и рубаху на обтягивающие ноги бриджи и шелковый, расшитый серебром камзол. Лишь отсутствие шпаги, да кипа на макушке отличали его от какого-нибудь испанского гранда. Впрочем, за кушаком, охватывающим поясницу, были заткнуты его любимые нунчаки.
Шли они довольно медленно, огибая лужи и особо грязные места. Борис неоднократно пытался подхватить Яэль на руки, но та, смеясь, отбивалась. Все-таки они немного опоздали. Когда они наконец добрались до синагоги, служба уже началась. Впихнув Бориса в общий зал, Яэль побежала на второй этаж, на отгороженную деревянной, узорной решеткой галерею для женщин. Борис же, заметив махнувшего ему рукой Хозе, стал пробираться к скамье во втором ряду, где расположились все мужчины клана. Устроившись между Хозе и Эммануэлем, он расслабился, слушая приятный тенорок кантора. В нужных местах, следуя примеру соседей, он машинально повторял ставшие уже привычными слова молитвы.
Когда началось чтение торы, Борис задумался о своих проблемах. На химическом фронте дела у них обстояли совсем неплохо. Просматривая файлы у себя на ноутбуке, он обнаружил там университетский учебник по химии, оставшийся со времен учебы в Технионе, и теперь беззастенчиво им пользовался. Сразу по возвращению в Малагу, пока плотники строили стапель на берегу реки и домик для дона Мигеля с женой, ему удалось из спирта и серной кислоты получить эфир. Отработав технологию, загрузили обеих подмастерьев созданием стратегического запаса этого зелья. На настоящий момент в лаборатории уже стояло две полных бутыли, литров по пятнадцать каждый. Не обошлось без конфуза. Один из подмастерьев, надышавшись парами эфира, свалился без чувств в лаборатории, перебив какое-то количество посуды и ввергнув в панику как своего напарника, так и аптекаря Шарифа. После чего Борис оборудовал вытяжной шкаф электрическим вентилятором. Для этого он снял с автомобиля один из моторчиков стеклоочистителя и запитал его от самодельной гальванической батареи. Теперь в обязанности подмастерьев входило следить за состоянием пластин и каждый день выжимать в банку батареи лимон для поддержания уровня кислотности.
Оба медикуса пришли в полный восторг, когда Борис продемонстрировал им возможности эфирного наркоза и буквально готовы были целовать ему руки.
Предупредив об осторожности и возможных неприятных последствиях, Гальперин выделил им по пол-литровой склянке. Вообще-то эфир ему был нужен совсем не для медицинских целей, а для получения бездымного пороха по методу Менделеева. К настоящему моменту Шариф уже перевел в пироколлодий значительную часть имеющегося хлопка и сейчас колдовал над пластификатором. Между делом они получили нитроглицерин и вот только сегодня изготовили пробную партию динамита.
Медник Ханефа уже изготовил на ручном прессе пару сотен медных капсюлей, часть из которых уже была снаряжена гремучей ртутью. Под руководством и с помощью Николаева он соорудил маленький гидравлический пресс, на котором штамповал латунные донца для патронов. Бумажные трубки для них крутили из обрезков в бумагодельной мастерской в Худерии. К сожалению, попытки создать как револьвер, так и более мощный пресс для снарядных гильз, пока упирались в некачественную сталь и отсутствие металлорежущих станков и инструментов. Сварить подходящую сталь, несмотря на то, что Константин помнил рецептуру, было негде и некому.
На кораблестроительном фронте дела тоже продвигались не слишком быстро. Не хватало выдержанной, высушенной древесины. Небольшие запасы дона Мигеля, которые удалось вывезти, погоды не делали. Эзра должен был закупить доски, но, когда еще их привезут..., впрочем, грех жаловаться. Мигелю удалось нанять еще дюжину плотников. Стапель построили, киль судна заложили, на этой неделе начали гнуть шпангоуты. К весне конечно не получится, но может быть к концу мая и удастся построить шхуну. Проект конечно пришлось изменить. Стаксельная шхуна для существующей технологии оказалась слишком сложной. Пришлось переключится на гафельную. Только на более короткой бизань мачте остался бермудский парус. Зато, при команде всего в пятнадцать человек, она могла перевезти сотни три тонн полезного груза или почти сотню пассажиров. Надо бы, кстати, озаботится наймом и обучением экипажа. Надо с Хозе посоветоваться - может он знает еврейских парней, которые морем интересуются. На давешней каравелле, кроме капитана с боцманом, евреев в команде не было. Нанимать христиан не желательно. Растреплют маршрут на раз. Зачем самому себе конкуренцию организовывать. Конечную точку лучше сохранять в тайне как можно дольше. Между прочим, надо еще пару юнцов из приюта забрать - юнги на корабле нужны будут.
Раздумья Гальперина прервал толчок в бок.
- К торе начали вызывать, - прошептал ему в ухо Хозе, - наиболее уважаемых членов общины. Меламед тебя тоже предлагал вызвать, хотя ты официально еще не член общины. Отец тебя отмазал. Он не уверен, что ты сможешь прочесть без запинки. А позорится не стоит.
- Наверное без запинки не смогу. Не привык я к этой нотации.
- Я так и подумал. Я сам уже, наверное, без запинки не смогу. С самой бар-мицвы не вызывали. Впрочем, я-то ничем особенным не прославился.
Тем временем к торе вызвали самого Шимона. Он встал со скамейки, поправил таллит46 на плечах и поднялся на возвышение. Водя указкой по строчкам развернутого свитка, он прочел один абзац, затем, передав указку следующему чтецу, слегка поклонился залу и прошествовал на свое место.
Наконец служба закончилась и народ потянулся к выходу.
По пути к двери, Борис взглянул на галерею, пытаясь разглядеть Яэль, но в полумраке за частой балюстрадой были видны лишь неясные тени. Опустив, по примеру остальных, динар в коробку для пожертвований у входа, он вышел на улицу.
Мужчины клана, а также приглашенные на обед толпились в сумерках на мощенной булыжником улице у входа в синагогу. Они обменивались новостями и слухами, хвастались, жестикулировали. Все ожидали Шимона, который почему-то задерживался. Женщины, включая Яэль, ушли вперед в сопровождении охранников. Наконец, спустя минут десять-пятнадцать, Бен Эзра показался в дверях.