Я стал, как ты, совсем седой.
С тобой давно уже другой.
С почтеньем я гляжу на вас,
Аллаха славя каждый час,
Что был обманут я тобой!
Анвар, Азим, Аббас, Исхак
Сидели молча, просто так…
Пред ними были, как всегда,
Зеленый чай и парварда…
Анвар сказал, пуская дым:
— О чем ты думаешь, Азим?..
Азим ответил через час:
— О том, что думает Аббас!..
Аббас сказал, зевнув в кулак:
— О чем мы думаем, Исхак?
Исхак сквозь сон ответил им:
— На хлопке все… А мы сидим…
— Куда девать избыток сил,
Батыр-ака? —
Влюбленный юноша спросил
У старика.
— Коль силы есть, — сказал старик, —
Учись.
А не постигнешь мудрость книг,
Женись.
— Я слышал — ты украл коня.
— Коня?.. Он сам унес меня.
— Все говорят — ты бьешь жену.
— Жену?.. Люблю ее одну…
— Я слышал — ты друзей предал.
— Предал?.. Я б жизнь за них отдал.
— Все говорят — ты жуткий плут.
— Я плут?.. Неправда. Люди лгут.
— Молва идет — ты скуп, сосед.
— Сосед, меня щедрее нет.
— Мешок пшеницы одолжи.
— Вот четверть зернышка — держи.
Когда красавица стареет,
Глаза сурьмою подведя,
Когда от ужаса немеет,
Морщинку новую найдя,
Когда в молчании истошном
Встречает вечер и рассвет,
Когда с усталостью тревожной
Глядит соперницам вослед,
Когда средь буйного веселья,
Всем улыбаясь, слезы льет,
Когда взывает о спасенье
К тому, кто больше не спасет,
Когда о каждом дне жалеет,
Унесшем прежние черты,
Когда у зеркала бледнеет,
Своей стесняясь наготы,
Когда она, теряя силы,
Вот-вот споткнется, упадет,
Скажите ей: «Как ты красива!»
Она как роза расцветет.
Я молод был, красив и смел,
Я, не страшась, вперед летел,
Как аргамак.
Но оседлала ты меня.
И кто теперь, скажите, я?
Вот так.
Простор земли — родной мой дом.
Над ним рассвет пылал костром,
Как мой очаг.
Ты затоптала мой огонь.
Сказала: «Ну какой ты конь?..»
Вот так.
Звенела грива на ветру.
Я пел на солнечном пиру,
Что смерть — пустяк.
Хлестнула ты меня, как прут.
Сказала: «Разве так поют?»
Вот так.
Перед судьбой я не дрожал.
Сам ошибался, сам решал,
Кто друг, кто враг.
Но ты сказала: «Я — судья!»
А кто теперь, скажите, я?..
Вот так.
Я нес тебя за кругом круг.
Но пред крутым обрывом вдруг
Замедлил шаг.
Но ты пришпорила меня.
И что осталось от коня?!
Вот так.
Друг, не бери с меня пример,
По жизни мчись во весь карьер,
Как аргамак.
Не дай взнуздать себя, поэт,
И не услышишь ты вослед:
. . .
РАЗМЫШЛЕНИЯ ТЕАТРАЛЬНОГО
РЕЖИССЕРА ПЫЛЬКУЛИСОВА
Горит ли солнце, светят звезды,
К нам гость идет густой толпой.
В театре все легко и просто.
Отдохновенье и покой!
Но это кажется. Не боле.
Все это миф, мираж, фасад!
Ведь нам приносят столько боли
Одно словцо, недобрый взгляд.
Никак не смолкнут пересуды,
Что та — не та, а тот — не тот.
Вот стал бы толстый плоскогрудым.
А этот бы — наоборот!
К вам прибегут давать советы
Все, кто угодно — мал и стар.
Ветврач вам даст рецепт по свету,
По мизансценам — кулинар.
Ботаник вам расскажет умно,
Как нужно петь и фехтовать,
Аквалангист — как шить костюмы,
Завхоз — как пьесу написать.
И вам с галерки гаркнет голос:
— Прошу ответить на вопрос:
Зачем артисту длинный волос,
Когда ношу я полубокс?!
— Давай! — шепнет доброжелатель,
Артиста хлопнув по плечу.
— Халтура! — свистнет обыватель,—
Все ерунда, мура и чушь!..
…Горит ли солнце, светят звезды,
Идет молиться зритель в храм!
В театре всем легко и просто,
Легко и просто…
Но не нам.
Ну что, спрошу я вас,
С артистом происходит?
По сцене он сейчас
Как на ходулях ходит.
В глаза посмотришь — врет.
Заглянешь в душу — пусто.
А каждый день поет—
Подай ему искусство!
Ну где, спрошу я вас,
Макбеты и Отелло?
Где их могучий бас,
Торжественный и смелый?
Артист! Ну где ж ты есть?!
Он спит… Он еле дышит…
Под нос бормочет текст
И сам себя не слышит!..
А где веселый звон
Тарелок, труб, челесты?!
Увы, магнитофон
Теперь оркестров вместо.