Александр КАЛЯГИН
Калягин.
Он может сыграть что угодно.
Актер у Театра в чести.
Герой.
Резонер.
Плут.
И муж благородный.
Вдова.
Инженю.
Травести.
Трагичен.
Комичен.
Лиричен.
Пластичен
И полифоничен всегда.
Он так необычен.
И нам симпатичен.
Мгновенья,
Недели,
Года.
В полете.
В почете.
В заботе.
В работе.
Отелло.
Фальстаф.
Чайльд Гарольд.
Прощайте
И здравствуйте!
Вы — наша тетя.
Давайте дружить,
Леопольд!!!
Чингиз АЙТМАТОВ
О, как читаем он!
Как почитаем!
Мир книг его необозрим,
Неповторим.
Айтматов входит в дом.
И мы мечтаем,
Чтоб дольше века длился день
свиданья с ним.
Вячеслав ТИХОНОВ
Мелькают кадры… части… ленты…
ЧП… Любимый класс… Ростова…
Агенты… Явки… Резиденты…
Бородино… Берлин… Пеньково…
Кино — искусство миллионов.
Их глас звучит как голос свыше:
— Когда же Юлиан Семенов
Второго Штирлица напишет?!
Юрий ТЕМИРКАНОВ
Вулкан
Страстей.
«Капакабана».
Влюбленный
Юноша.
Гигант.
У пульта
Юрий
Темирканов.
Полуинфант,
Полуатлант.
Тайфун,
Самум.
Пожар.
Фиеста
Души,
Ушей,
А также
Глаз.
Он
Дирижирует
Оркестром.
Им
Дирижирует
Кавказ.
Ираклий АНДРОНИКОВ
Лермонтовед и пушкинист,
Артист, историк, публицист,
Нас покорил — не так ли?—
Андроников Ираклий.
Собрав характеры друзей
В филармонический музей,
Нас удивил — не так ли?—
Андроников Ираклий.
Искусствовед, библиофил,
Он тайну «Н. Ф. И.» открыл,
И нас потряс — не так ли?—
Андроников Ираклий.
Читатель мой, бросай дела—
Решай загадку «И. Л. А.».
Андроников Ираклий—
Ответ ее. Не так ли?!
Георгий ТОВСТОНОГОВ
Рассвет. Стою я у порога.
За ним — Театра вечный храм.
А там — Георгий Товстоногов,
Властитель дум, создатель драм.
А там, с ним рядом, недалече,
В сиянье всех прожекторов—
Всепобеждающий Стржельчик,
Все понимающий Лавров,
Алисы Фрейндлих добрый гений,
Басилашвили — гранд-премьер,
Столикий Лебедев Евгений—
Он — и Яга, и Холстомер.
Там ахи, охи и восторги,
Любовный лепет, трепет крыл,
И духи, что святой Георгий
На выход в свет благословил.
Эльдар РЯЗАНОВ
В час, когда замирает квартира
В ожиданье вестей о кино,
Тихий ангел — хранитель эфира
Заплывает к нам в телеокно.
Он склоняет могучие плечи,
Руки-крылья кладет на живот
И прекрасные умные речи
Не спеша говорит, как поет.
Вновь картина сменяет картину,
И с ведущим поют в унисон
Куравлев и Джульетта Мазина,
Ширвиндт, Дуров, Кайат и Брессон.
Дарованьем своим уникален,
Сценарист, юморист, полиглот,
Поэтичен он и музыкален
(И, по-моему, чуточку шьет.)
Под рыданья цыганской гитары
Нам с Рязановым вместе страдать.
С новым фильмом, Эльдар,
с легким паром!
Будем ждать лент нетленных опять.
Ставьте, славьте, пишите и пойте
Так, чтоб в душах звенел резонанс!
…И на этом закончить позвольте
В вашу честь мой служебный романс.
Я молодым когда-то был (1938), еще вчера, вчера. Я шел. Бежал. Летел. И плыл. Эт сетера… Но пред собой держать ответ всем наступает срок. — Что сделал ты за столько лет? — Я? Сделал все, что мог… Я помню первый мирный год (1945) и первый резвый класс (школа № 200 г. Ленинграда): «Урок идет, а он поет. Уйди! И пой без нас!» Пел в хоре, не жалея сил, ходил и в драмкружок (1950), с подножки прыгал и курил. Я делал все, что мог… Я помню петербургский дом; у бабушки я жил (1946–1955 гг.), полусиротства горький ком меня не иссушил. И хоть мне случай не испек рождественский пирог, переступив через порог (1956), я сделал все, что мог. Я рвался в театр (им. В. Ф. Комиссаржевской), я пылал, как люстра в тыщу ватт. Я так старался, так играл (Блендер-бленд, Хворостинин, Гурам), чтоб ахнул Ленинград (с 1965 по 1972). Но зритель мне, зевнув, сказал: «Игрок! Ты не игрок!..» И я шагнул со сцены в зал (май 1972). Я сделал все, что мог… И вот я с лирой за плечом шагаю по Неве, а стих звенящим бьет ключом в горячей голове. Я массу песен написал (3 сборника) и кипу буйных строк (2 книжечки) про чудеса, про небеса… Я делал все, что мог… Да, время — лекарь, это так, маг — время, наконец, но каждый миг, но каждый шаг твердят, что время — жнец. Колосья-дни летели прочь, снопы ложились в стог. Мои сонеты — сын (1969 г. рожд.) и дочь (1976) — вот творчества итог… Еще итог — мой банк идей, его репертуар — 2 пьесы, повесть для детей («Тяпа не хочет быть клоуном»), пластинки суперстар (А. Пугачевой, Л. Вайкуле) и те стихи, что сочинил, но в памяти берег…