Что касается тех, кому следует нести правду об Израиле, то есть министров, парламентариев и дипломатов, то им придется стать специалистами по связям с международной общественностью. На самом деле, имея в виду эти способности, дипломатов надо бы отбирать уже с первых их шагов по служебной лестнице. Израилю придется мобилизовать самые изощренные умы и самые острые перья для опровержения всей той массы напраслины, которая была на него возведена, и для восстановления истины. С точки зрения техники, придется тщательно проинспектировать работу правительственных министерств, имеющих к этому непосредственное отношение, и, определяя, например, рамки работы дипломата, подбирать соответствующим образом подходящих кандидатов. Для этого необходим также и принципиально иной уровень подбора кадров и финансирования тех, кто будет привлечен к научным исследованиям, к подготовке изданий к печати, к радио- и телевещанию, и к связям с прессой. Подобные реформы в государственном аппарате Израиля станут возможны только вместе с проведением реформ политических, которые предоставят необходимые полномочия для расчистки авгиевых конюшен, в которых ныне обретается сфера информации.
Конечно, некоторые израильтяне, да и, пожалуй, некоторые из неизраильских читателей нашей книжки не видят во всем этом ни малейшей необходимости. С Израилем, полагают они, весь мир станет нянчиться, едва лишь он начнет следовать правильному курсу.
Под этим, возможно, подразумевается избавление от ненавистных "территорий", поскольку, как считают эти люди, все беды Израиля проистекают из тех роковых дней в июне 1967 года, когда он завладел этими землями. Они забыли, какие кампании террора и какие военные действия были развязаны арабским миром против евреев и еврейского государства за полвека до Шестидневной войны. У них изгладилось из памяти, в какой опасности находился Израиль накануне этой войны, запамятовали они и тот факт, что именно с этих территорий начинались атаки арабов. Забывают они и то, что претензии к Израилю не прекратятся с уходом с Западного берега (как не прекратились они с уходом с Синая). Едва лишь арабам удастся заполучить эти территории, как они тут же вернутся к претензиям на Восточный Иерусалим, потребуют "право на возвращение", автономию (а потом и независимость) для арабов Галилеи и пустыни Негев. Необходимость проведения кампании информирования мировой общественности не отпадает и с изменением политических реалий.
В мире, который приучен видеть в Израиле злодея, любой израильтянин, уходящий с позиций, являющихся предметом разногласий с арабами, естественно, будет встречен аплодисментами. Израиль будут похлопывать по плечу и похваливать, пока он будет продолжать делать односторонние уступки.
Едва лишь израильское правительство решит (а это рано или поздно произойдет) провести черту, за которую оно не может отступать, международные аплодисменты тут же стихнут и снова начнется нажим. Следовательно, проверкой израильской дипломатии станет не то, сможет ли она завоевать недолговечные симпатии ценою жизненных интересов Израиля, а сможет ли она отстоять эти интересы. Уступать нажиму ради эфемерного международного признания, гораздо легче, чем повсеместно защищать свою позицию в жизненно важных вопросах. А заслужить уважение наций, занимая эту позицию, гораздо труднее, но, в конечном счете, гораздо умнее и надежнее. Те, кто полагают, будто проблемы восприятия Израиля мировым общественным мнением закончатся с созданием Палестинского государства, глубоко ошибаются. В этом случае Израиль окажется перед прямой угрозой своему существованию и перед лицом информационного кошмара, поскольку все силы арабского мира нацелятся на все еще невоссоединенное арабское население на оставшейся территории Израиля. Сопротивление такому исходу событий, напоминающему Чехословакию 1938 года, Ливан и Балканы сегодня, имеет критическое значение для дальнейшего существования еврейского государства. Израиль должен направлять поток общественного мнения, а не соглашаться, чтобы этим потоком его тащило к грядущим политическим порогам. У многих из тех израильтян, кто не придает значения воздействию на общественное мнение, такое представление сформировалось под влиянием значительных объемов информации, искаженной арабской пропагандой. Они стали соглашаться с объяснением, будто Израиль подвергается нападкам со стороны арабского мира после его победы в Шестидневной войне 1967 года. Это – предельное состояние психики осажденного: если я попал в блокаду, значит, я, должно быть, что-то сделал не так. И если мой враг приказывает мне опустить подъемный мост, а иначе он продолжит осаду, я обязательно должен сделать так, как он говорит, чтобы ослабить тяжесть его неодобрения. (Существуют различные варианты аргументирования такого рода поведения: этот враг и не враг вовсе, осада вовсе не осада, а крепостные стены вовсе не так уж крепки и т.д. Более того, настаивают такие "обоснователи", внешнеполитическая ситуация уже совсем не та. Разве не изменился сам мир, где повсюду прежние враги вновь становятся друзьями?). Почему же Израиль должен являть собой печальное исключение из этого ликующего правила? Давайте сократим армии, заключим в объятия своих супостатов и заживем с ними в непреходящем мире и покое.