— Знаешь что, — Борис уселся на бревно и потянул Костю за собой, — ты вот Антонину лапши на уши повесил, а он мужик болтливый. Надо бы нам с тобой легенду проработать — кто мы и откуда. А то начнут нас расспрашивать, а мы вразнобой плести чего–то будем. Так и спалиться недолго.
— Так ты у нас вроде как за немца пойдешь, — усмехнулся Константин.
— Какого еще немца? Ты же вроде ему сказал, что мы из Литвы, причем тут Германия?
— А я разве сказал германца? — Николаев расплылся в улыбке, — Немцами на Руси называли всех иностранцев, кто русский язык не знал. От слова немой, будь он хоть англичанин, хоть голландец или француз. А ты местный диалект не сечешь — значит немец.
— Уел думаешь, — ухмыльнулся Борис, — не все так просто. Я уже понемногу понимать начал. Еще пару дней и говорить смогу. У них в языке полно латинизмов. А у меня в экипаже, на флоте трое сефардов было из Марокко. Они между собой на ладино разговаривали. А командир должен знать, о чем его подчиненные за его спиной говорят. Я же старший на катере был после каплея. Пришлось освоить. Не так сложно, между прочим.
— Ладино, хм–м…. Не слышал никогда, — Константин наморщил лоб, — хотя погоди, ладино — латино… Латынь что ли?
— Правильно мыслишь, ноги оттуда растут, хотя это скорее похоже на старо–испанский с включениями иврита и арабского.
— Тю, так ты у нас король. Тут же рядом Испания и даже в 21–м веке в этих краях многие на Каталане говорят, сиречь каталонский диалект старо–испанского, а уж сейчас — тем более.
— Ага, король с голой задницей, — отмахнулся Борис, — ладино ближе к кастильскому диалекту. Впрочем, давай–ка вернемся к нашим баранам. Надо обговорить откуда мы родом, чем занимаемся, чего вдруг паломничать пошли. Согласуем все, чтобы от зубов отскакивало. Ты вот про Литву сказал, а я там никогда и не был. В Риге и в Таллине я был, они же на Балтике стоят. Мы туда пару раз заходили. Еще на Рижском взморье мы с Надей как–то отдыхали — в Юрмале, а вот в Вильнюсе как–то ни разу побывать не пришлось.
— Ну я там был, да и с историей Литвы немного знаком, — Константин почесал в затылке, вспоминая, — Как раз в это время Литва занимала также всю Белоруссию и почти всю Украину вместе с Киевом и до Черного моря. Дед мой с отцовской стороны со Смоленщины родом. Так она тоже под Литвой была. Ты вот про польские заявки «от можа и до можа» слыхал?
— Конечно слышал, так это же про польско–литовскую унию, а до нее еще лет семьдесят–восемьдесят.
— А здесь ты не прав. Это ты про Речь Посполитую говоришь. Ты роман «Крестоносцы» вспомни. Там же литовский князь Ягайло женился на польской королевне Ядвиге.
— Помню, как там автора–то… — Борис почесал в затылке, — А вот — Генрих Сенкевич. По нему еще фильм старый есть, черно–белый.
— Точно, и было это в тысячу триста затертом году.
— Ну хорошо, предположим. Что это нам дает?
— А дает это нам то, что там — в Великом Княжестве Литовском, в основном все по–русски разговаривали. Так, что на языке мы уже не проколемся. И то, что я Антонину сказал, что мы в Ченстохов ходили, тоже. Это все под одним князем. Если что, так я и по–польски могу немного говорить.
— Ладно, теперь давай про нас с тобой — кто мы такие и чего сюда поперлись.
— Как кто — паломники. Святым поклоняемся, от благочестия.
— Слушай Костя, — Борис рассмеялся, — благочестивый ты мой. Ты хоть одну молитву наизусть знаешь?
— Ну… «Отче наш», наверное, смогу прочесть. Как там — отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, да придет царствие твое…
— Даешь курилка, а я и этого не знаю. Вот только ты забыл, что католики на латыни молятся. А тут я ничего, кроме «Патер нострис» сказать не могу. И сомневаюсь, что ты сможешь.
— Нд–а–а, тут ты прав. Что же делать–то?
— Я уже говорил, что с этим вопросом — к Чернышевскому. Но насколько я знаю, люди не только от благочестия паломничали, но и для искупления грехов. Давай подумаем где мы с тобой нагрешить могли. А также чем мы по жизни занимаемся.
— Согласен, только давай со второго начнем, а уже оттуда будем грехи выводить. Какой у нас выбор? В смысле профессии.
— Выбор, кстати, не такой уж и большой, — Борис снова поскреб в затылке, Давай сразу откинем то, что нам никак не подходит. Аристократия и духовенство — сразу два сословия не для нас. На крестьян мы не слишком похожи — да и не ходят они паломничать — их барин–феодал не пустит. Рабочего класса как такового тут еще нет. Даже мануфактуры только лет через триста появятся. Что остается — воины, купцы или скоморохи какие–нибудь. Ах да, еще врачи или алхимики всякие. Насчет воинов — тоже не слишком подходит. Современного оружия мы не знаем, сражаться им не умеем, на конях не ездим. Или ты можешь верхом?