Но наконец–то они у себя дома. Машина и все оставленные в ней вещи доставлены в сохранности.
— Пошли скорее, — поторопил Константина Гальперин. — Нас к ужину ждут у Шимона.
— Ну, нас не только к ужину ждут, — усмехнулся Николаев запирая ворота. — Тебя лично еще кое–кто по другой причине ждет.
— Может и ждет, а тебе бы только язвить. Я за ней тоже соскучился.
— Да разве я язвлю? Это я так… Ладно, пошли, — махнул рукой Костя и друзья быстрым шагом двинулись по темным и узким улочкам.
В доме Бен Эзры их действительно ждали. Самого Шимона, правда, не было. Он, как обычно, мотался по своим торговым делам. Его сын Эзра также уехал с ним. Зато Хозе, который больше интересовался оружием и техникой, чем торговлей, был дома. Также, как и все остальное семейство. Кроме того, друзья с удивлением увидели рядом с Эммануэлем медикуса Аарона, который пользовал их в Алжире.
Поздоровавшись со всеми, Борис подошел к Яэль и, взяв ее руки в свои, прикоснулся губами к запястьям. Молодая женщина потупилась и вспыхнула как маков цвет.
— Я скучал за тобой, — сказал Борис тихо, заглядывая ей в глаза. Та, не говоря ни слова, улыбнулась и на секунду прильнула к его груди, под неодобрительным взглядом сидящей поблизости матроны.
После ужина все, как обычно, перешли в гостиную и расселись на диванах и креслах вокруг жаровни с горящими углями. Октябрьскими вечерами уже было прохладно, да и сыростью несло с моря.
Хозе рассказал, что ремонт дома закончен, с мудехаром он рассчитался и отправил его. Осталось только завести мебель, ковры и портьеры. На строительстве стекольной мастерской дела также движутся вполне успешно. Запруду на ручье закончили. Водяное колесо строится. Возведение печи почти закончено. Через недели две, можно будет грузить шихту. Пожаловался на аптекаря, который для своей лаборатории требует кучу всяких реторт, тиглей, бронзовых ступок для растирания порошков и прочих прибамбасов. От сотни золотых, оставленных друзьями на покупку оборудования, уже почти ничего не осталось.
Едва Хозе закончил свой отчет, как на Бориса насели оба медикуса. Как оказалось, Эммануэль преуспел в выделении йода из водорослей и подтвердил его эффективность на одном из своих пациентов, получившем ножевое ранение. О чем он не преминул похвастать в письме своему коллеге. Тот, не испугавшись осенних штормов, немедленно отправился в путь, чтобы убедится воочию. Тем более, что он до сих пор жаждал продолжения разговора о распространяющих болезни «микробиусах».
Борис пообещал выделить время для подробного разговора, но предупредил, что ему потребуется подготовить к нему специальный прибор. Поскольку он не знает, как скоро он будет готов, в ближайшие дни это вряд ли получится.
— Я последовал твоему совету, — не отставал Аарон, — и стал кипятить инструменты вместо того, чтобы протирать их спиртом. Количество нагноений действительно уменьшилось.
— Это подтверждает то, что я вам говорил, — утвердительно кивнул Гальперин, — спирт убивает многие бактерии, а кипячение почти все.
— Почти? — удивленно поднял брови Эммануэль. — Значит какие–то остаются. А как можно от всех них избавиться?
— От всех избавится невозможно. Я читал, что есть такие бактерии, которые живут в жерле вулкана. Да и не нужно это. Бактерии ведь не только вредные, но и полезные бывают. У человека в желудке такие помогают пищу переваривать. Без них ни сыр, ни вино не сделать. Так, что избавляться надо только от болезнетворных бактерий, а еще лучше не давать им распространятся.
Эммануэль задумался, наматывая на палец кончик своей бороды, а вот Аарон наоборот встрепенулся.
— А в каком трактате ты это читал? — он возбужденно схватил Бориса за рукав. — Где я могу это прочитать? Я прочел все трактаты великого Хусейна Абу—Али–Ибн—Сины и там ничего подобного нет. В библиотеке университета в Падуе, где мне удалось учится, тоже никаких трактатов о микробиусах нет, и никто об этом не слышал.