Я вспомнил её поведение в те самые выходные. Она действительно в тот момент переменилась. Улыбалась. Флиртовала. Смотрела восхищенными глазами. И ни разу не назвала Царьком.
- Я думал, она просто играет свою роль, - шепнул я, опустив глаза. – Чтобы найти компромат на меня.
- Какой, нахуй, компромат?! – рявкнул парень. – Ты заигрался в ненавистника, дебил!
- Ян, подожди, - равнодушно попросила Аня. Но Ян тут же успокоился. И тогда Аня продолжила: - После той фотографии… после вашего разговора, где ты назвал её…
Девушка замялась. Помог Ян.
- Шлюха, - прорычал он. – Он назвал её шлюхой.
- Вот-вот, - кивнула Аня. – После этого ты сломал её. Ты не просто разбил ей сердце, а действительно сломал её… Ты заставил её поверить, что она похожа на Соловьеву.
На последнем предложении девушка сорвалась. Она прикусила губу и отвела взгляд, стараясь успокоиться. И тем самым давая мне время осознать.
- Господи… - пробормотал я. Нет, это не так! Катя никакая не особенная, просто решила выебнуться, обставить меня.
- Ваши игры уже перешли все границы, - злобно сказал Ян. Дверь туалета открылась, но парень, не глядя, рявкнул: - Пошли вон! – И дверь захлопнулась.
- Согласна, - кивнула Аня, поднимаясь. Она посмотрела на меня снизу вверх и добавила: - Я не прошу тебя извиняться перед ней или что-то в этом роде. Ты её сломал своей ненавистью, но тот, кто по-настоящему любит, починит её.
Догадавшись, о ком она говорит, я посмотрел на Яна. Это про него говорила Дягилева. Тот криво усмехнулся и кивнул.
- Эта девушка заслуживает лучшего обращения, - сказал Ян. – И я сделаю все, чтобы она была счастлива. И если ты еще раз приблизишься к ней, скажешь ей хоть одно лишнее слово… Одним ударом дело не ограничится.
Аня посмотрела на Яна и усмехнулась. А потом, не прощаясь, вышла. Ян последовал за ней.
Прислонившись затылком к холодной стене, я закрыл глаза. Попытки дышать не привели к успеху. Я задыхался. Задыхался от боли, сжавшей мое сердце. От осознания своих ужасных ошибок. От понимания, каким мудаком я оказался. Пожалуй, я даже хотел, чтобы дыхание не восстановилось. Чтобы сердце окончательно замерло, избавив этим меня от жгучего стыда.
Это был первый раз за последние десять лет, когда я позволил слезам пролиться.
***
POV Ян.
Боль в костяшках быстро проходила. Тем не менее, я упивался этой пульсацией, зная, что Илья пострадал еще больше.
Аня сидела рядом со мной в темной кабине такси. Девушка была проницательной, поэтому сразу заметила, как я медленно потираю руку.
- Болит? – тихо поинтересовалась девушка. Таксист, скорей всего, не услышал нас: он насвистывал мелодию, чуть не попадая в такт играющему радио.
- Не сильнее, чем лицо Ильи, - отмахнулся я.
Аня хмыкнула:
- Это уж точно. Но этот козел заслужил. - Девушка замялась, а потом смущенно произнесла: - Слушай… Мне жаль, что так вышло. Что Катя тебя использовала.
Я передернул плечами и горько усмехнулся. Даже сопереживая, Аня не сдерживалась в выражениях. Но, по крайне мере, девушка говорила правду. Она действительно сочувствовала. И да, Катя меня использовала.
- Спасибо, Ань. - Я хотел сказать это бесстрастно, но вышло как-то устало.
Девушка вздохнула. Помолчав, она недовольно сказала:
- По идее, мне нужно, как другу, морально помочь тебе. Поддержать, или что там делают добренькие особы. Но, если честно, я никогда не была добренькой.
Несмотря на боль, причиненную мне Катей, я почувствовал искорку веселья. Уголки губ непроизвольно приподнялись.
- Значит, как другу? – поинтересовался я.
Аня повернула голову в мою сторону, но в темноте я не видел выражения её лица. Девушка пожала плечами и спокойно сказала:
- Ты хороший парень, несмотря на свои закидоны бабника. Чувак, ты мне действительно приятен. И я надеюсь, что Данилевская образумится и кинет этого белобрысого кретина.
Вот теперь я не сдержал улыбки. Ну что ж, по крайней мере, на моей стороне одна из подруг Кати. Хотя Дана тоже, скорей всего, будет сопереживать мне.
- Спасибо, - искренне произнес я.
Аня промолчала. Несколько минут мы смотрели в разные стороны, прислушиваясь к тихому радио, а потом подъехали к дому девушки. Аня скомкано попрощалась и вышла, тихонько хлопнув дверью автомобиля.
- А тебя куда, парень? – трогаясь с места, поинтересовался таксист.
Не задумываясь, я назвал адрес, но не своего дома. Напоследок мне очень хотелось увидеть её. И возможно, даже поцеловать в последний раз. Потому что завтра все может измениться, и Катя вернется к Илье. Если он ей небезразличен, то она простит его. И забудет обо мне.
Расплатившись с таксистом, я вышел на улицу и задумчиво наблюдал, как, мигая фарами, автомобиль плавно отъезжает от дома. Была половина двенадцатого, и заснеженный двор давно опустел. Даже шум города как-то стих. Практически во всех окнах в многоэтажном доме было темно, но я заметил, что в квартире Кати еще горел свет.
Глубоко вдохнув, я медленно выдохнул и наблюдал, как изо рта вырывается струйка пара. Мороз уже начинал щипать кончик носа. Нужно было, чтобы кто-нибудь вышел из подъезда, чтобы мне не мучиться с домофоном. К счастью, ждать долго не пришлось: молодой человек совсем скоро вышел из подъезда, негромко, но увлеченно ругаясь с кем-то по телефону. Меня он не заметил.
Беспрепятственно добравшись до нужного этажа, я уверенно нажал на кнопку звонка и принялся ждать. Послышались шаги, а потом дверь распахнулась, и я предстал перед отцом Кати.
Мужчина, приподняв бровь, внимательно рассматривал меня. Было что-то в его чертах, что напоминало о его дочери. Очевидно, внешне Катя пошла в отца.
- Вы хоть знаете, сколько сейчас времени? – терпеливо поинтересовался мужчина.
Я его определенно не разбудил. Отец Кати был в сером костюме, весь аккуратный, ни одного намека на сонливость. Также я знал, что его жена и все мелкие, Андрюша, Костя и Аля, были в гостях у свекрови. Катя как-то невзначай упомянула об этом, но я запомнил. Именно поэтому я не боялся потревожить семейство. Будь дети с матерью дома, я бы не пришел.
- Роман Егорович, извините за позднее появление, - неуверенно сказал я. Господи, когда я в последний раз испытывал неловкость? – Меня зовут Ян, я брат Даны и Антона.
Взгляд мужчины смягчился, и он доброжелательно пожал мне руку.
- Очень приятно, Ян, - вежливо сказал Роман Егорович. – И все-таки, чем могу быть полезен в такое время?
Сглотнув, я попросил:
- Могу я на минутку зайти к Кате?
Мужчина мог бы возмутиться, проорать что-то про позднее время или наглость современной молодежи. Но он оказался на удивление терпеливым.
- Моя дочь уже полчаса как спит, - заметил мужчина.
Несмотря на волнение перед отцом возлюбленной, я не отступал:
- Пожалуйста, Роман Егорович, я только взгляну на неё. Просто мне самому нужно убедиться, что она в порядке.
Это была странная ситуация, но душой я понимал, что это последний шанс увидеть Катю. Потом будет поздно.
Мне повезло. Роман Егорович едва заметно улыбнулся и произнес:
- Такой подход мне нравится. Проходи, она в своей комнате.
Я мгновенно разулся и снял верхнюю одежду. Желание побыть рядом с девушкой становилось все сильнее. Мужчина, скрестив руки на груди, насмешливо рассматривал меня, но я этого почти не замечал. Когда я направился в спальню Кати, Роман Егорович усмехнулся:
- Можешь провести с ней больше, чем минутку. Но дверь оставь открытой. Для моего спокойствия.