— Ты хочешь, чтобы я открыл для тебя счет в банке? — немного оживился Нэйтан. — Я понимаю… У тебя нет документов. Но это не проблема. Я все сделаю! Оформлю для тебя валютную карту на свое имя и положу туда твои деньги. Боюсь, в Йемене это не получится, и мне придется немного помудрить с денежными переводами между счетами… — и он лихорадочно потер виски, прокручивая в голове предстоящие дела.
— У меня нет выбора, — спокойно ответил Мейс, понимая, что ему придется довериться этому человеку.
— Хорошо, Мейсон, — поднял на него глаза Нэйтан и решительно встал с табурета. — Не переживай. Ты можешь обращаться ко мне с любой просьбой. И я постараюсь сделать все, что в моих силах.
Но Мейс оборвал его тираду взмахом руки. Было еще кое-что не менее важное. Он прошел в дальний угол своей комнатки и выудил из-под подушки сложенную в несколько раз бумажку. Ту самую, которую нашел вместе с деньгами наркодилеров.
— Ты знаешь, что это такое? — спросил он, разворачивая ее и протягивая Нэйтану.
Тот нахмурился и, взяв в руки листок, пробежался глазами по длинной строке разнокалиберных символов. А потом в полном неверии вскинул голову и уставился на Мейса.
— Откуда это… — в замешательстве пробормотал он.
— Забрал у тех, кто продавал Дженни героин, — коротко ответил Мейс, невесело усмехаясь. — Подумал, вдруг мне пригодится больше, чем мертвецам?
Нэйтан пораженно замер, переваривая и осознавая услышанное, а потом прокашлялся и произнес:
— Это приватный ключ от криптовалюты. От суммы денег в виртуальном кошельке. И поверь, эти суммы, как правило, очень велики. Думаю, тебе хватило бы на то, чтобы скрыться и безбедно жить где-нибудь подальше от Йемена. Но для этого нужно перевести эти средства вот отсюда, — и он ткнул пальцем в бумагу, — в твой собственный виртуальный кошелек. И ключ от него будешь уже знать только ты. И сможешь обналичить эти деньги из любой точки мира. Прости… Земли.
Мейс молча кивнул и снова отошел в угол комнаты, где снял с пола пару досок и достал из тайника мешок со своими сбережениями. Он знал, что если сейчас не рискнет, то никогда не сможет отсюда сбежать. Поэтому уже в следующее мгновение он протянул мешок Нэйтану.
Тот осторожно взял его и с готовностью кивнул.
— Я все сделаю, Мейсон! Дай мне немного времени. Когда все будет готово, я передам тебе банковскую карту и новый приватный ключ через коллег Дженни из комитета Красного креста. Будет лучше, если ты с ними встретишься в Сане, в столице. А это, — и он опустил на пол свою дорожную сумку, — пусть останется у тебя. Мало ли что понадобится…
Мейс не стал на этот раз спорить, возражать и честно сделал все, что от него требовалось. Собрал свои вещи, перебрался в Сану, купил телефон и снял на окраине комнатку. И вот уже неделю равнодушно взирал в распахнутое окно со старой жесткой кровати, ничему не удивляясь. И раз телефон молчал, значит так тому и быть.
Голова ныла все сильнее, и Мейс перекатился на бок, привычно обхватывая ее ладонями и прикрывая глаза. Хвост безвольно свесился до самого пола. Если ничего не выйдет, то, пожалуй, второго шанса он себе не оставит. За эти почти четыре года в Йемене он проделал слишком долгий и утомительный путь от желания сдохнуть до мысли попробовать жить. И если все же судьба не даст ему такой возможности, то пора было воспользоваться верной джамбией. Он как раз недавно отменно наточил клинок. Один взмах, и все закончится. Один миг, и он окажется там, куда однажды уже ушла его Ниоби по его же вине. Один шаг, и никчемная, проигранная, проданная злым силам жизнь обретет смысл в своем завершении. Он подождет еще до завтра, потому что сегодня слишком много боли скопилось между его ушей, и рука может дрогнуть.
Тишину разорвал неожиданный и непривычный электронный сигнал телефона, на чьем экране высветилось сообщение на английском.
Нэйтан: «Завтра в 11:00 будь у выхода из отеля Шератон в Сане. Там тебя будет ждать мое доверенное лицо из Красного креста с конвертом. В нем карта и новый ключ. И инструкции, как пользоваться. Прости, что так задержался. Если возникнут трудности, всегда обращайся! Я все сделаю. И удачи тебе в новой жизни, Мейсон!»
========== Глава 8. Слабость ==========
Денек выдался напряженным. Вчера внезапные шесть часов за рулем до Спрингфилда, собирая все немыслимые пробки, и сегодня немногим менее обратно до Чикаго. Плюс крайне непростой разговор с родителями. Ну, с Тимом поговорить не шибко удалось, все же температура под 40 не оставляла никаких шансов на вразумительный диалог. Видимо, это была коварная расплата за прошлые выходные на берегу Мичигана всей шумной компанией!
Никки устало сжала руль своего джипа, вливаясь в ночные улицы почти угомонившегося Чикаго. Ладно, еще минут двадцать, и она, наконец, будет дома! Телефон с утра разрывался приходящими уведомлениями с рабочей почты, но сейчас думать о том, сколько придется разгребать в кафе прямо с раннего утра, совершенно не хотелось. Доползти бы до кровати и немного поспать! Часы упорно показывали половину третьего ночи, и Никки, сцепив зубы, внушала себе, что нескольких часов на сон ей вполне хватит. Еще бы завтра продержаться, а потом… Хорошо, Мейса она предупредила перед выездом из родительского дома, что будет, мягко говоря, поздно. Но тот, как всегда был краток и прислал в ответ: «Не торопись».
Голова трещала от внезапной простуды Тима, от хмурящихся бровей отца при упоминании Мейса, от нескончаемых вопросов матери о том, как она себе все это представляет, от звонков поставщиков, от падающих в почту писем на подпись, от желания забиться в самую дальнюю норку и не высовываться оттуда как минимум неделю. Но Никки прекрасно понимала, что никогда так не поступит. Она поспит пару часов и с боем ринется разгребать то, что нагромоздилось за эти дни словно проигранная партия в тетрис.
Наконец, за поворотом показалась их высотка, где они с Мейсом снимали светлую уютную квартиру, и Никки с облегчением выдохнула. Еще чуть-чуть, и она окажется дома! Умыться бы с дороги да нырнуть в постель. Наверное, Мейс давно спит, как всегда раскинувшись на половину их большой кровати и лишь до пояса укрывшись одеялом, под которым ему вечно было жарко. Ничего, она пройдет на цыпочках и, наконец, упадет в подушки.
Никки на автомате припарковалась на закрытой территории их дома, поднялась на лифте и отперла дверь, стараясь это делать как можно осторожнее. В квартире стояла тишина и ночная тьма, разрываемая лишь единственным непогашенным торшером в гостиной. Аккуратно стаскивая с себя кроссовки и жакет, Никки нахмурилась и прислушалась. Неужели Мейс забыл потушить свет? Это было на него крайне не похоже. Девушка крадучись направилась к гостиной и замерла на пороге.
На диване спал Мейс. Однозначно уснувший неожиданно для самого себя, подложив под голову одну из цветастых подушек, свесив длинный огненный хвост на пол и зажимая в руке мобильный телефон. Он был в домашних свободных штанах и простой серой футболке, которую изредка надевал после душа, чаще предпочитая привычные для него длинные тавбы даже дома. На журнальном столике стояла пустая пиала и стакан с недопитой водой. Наверняка, ел свой любимый черный изюм, всегда покупавшийся в супермаркете с избытком. Никки улыбнулась и почувствовала, как мягкое тепло растекается в ее душе. Ждал ее. Не ложился спать. Да и уснул. Еще бы! Почти три ночи. А он наверняка оба дня допоздна проработал в мастерской.
Никки осторожно приблизилась к дивану, стараясь ступать как можно тише, и опустилась на пол перед спящим Мейсом, разглядывая его такие знакомые черты лица, сейчас почему-то хмурящегося во сне. Невероятный, чужестранный марсианин с такой трудной и тяжелой судьбой уже давно являлся частью ее жизни. Настолько, что порой ей казалось, что до него в ее судьбе звучала лишь прелюдия, интригующее либретто, после чего развернулось по-настоящему главное действо. Он дал ей уверенность в самой себе, в завтрашнем дне, в своих самых смелых идеях. Он раскрыл ей глаза на многие новые аспекты жизни, о которых она раньше никогда не задумывалась. Он вобрал от нее частичку спокойствия, радости и улыбки, которых так ему не хватало, и все чаще его синие глаза блестели не холодным вызовом, а живыми искорками. И он помог ей с тем, о чем она так исступленно мечтала последние восемь лет.