Отправившись в туалет смыть кровь и пот с лица, он неожиданно задержался по пути у закутка, где стояла постель шныря Котова и где частенько он отдыхал, пользуясь особым расположением «хозяина» зоны. Интересная мысль молнией озарила его, и он бросился к постели Котова, на которой ему раз удалось переночевать, когда Котов был в больничке.
Даже беглая проверка матраца выявила интересное содержимое: Игорь без труда нашел грубо заделанный шов, вспоров его, он обнаружил в матраце нож, которым были убиты большинство жертв Котова, большую телогрейку с брюками и, Игорь очень удивился, большую и широкую полосу крепкой резины с металлическими крючками на концах.
«Вот чем он метнул так далеко металлический шар, раздробивший затылок Пети Весовщикова, Хрупкого», — подумал Игорь.
Забрав все вещи, уличающие Котова в убийствах, из кармана ватника Игорь еще умудрился достать большую черную маску с прорезями для глаз, а в теплых рабочих брюках найти полное обмундирование контролера, Игорь пошел в зону.
— И где это он все раздобыл? — удивился Игорь, плохо восприняв фразу Котова, что именно Дарзиньш поручил Котову убить Полковника, что так мешал «хозяину».
Зона, вновь возбужденная очередным убийством, шумела, как растревоженное осиное гнездо. Вновь замелькали пацаны со свирепыми лицами, решившие взять реванш за поражение в бунте.
Но им трудно было, если не сказать невозможно, вновь поднять массу заключенных на повторный бунт, люди устали.
Игорь нес обнаруженные им вещи «князю» зоны, чтобы показать ему найденное и открыть, кто убийца.
Подсознательно ему хотелось, чтобы уголовники сами расправились с Котовым, не впутывая в это дело его, потому что теперь Васильев серьезно отнесся к словам Котова о том, что именно он должен убить Котова.
Игорь решил перехитрить Судьбу.
Вазген обрадовался даже не тому, что Игорь разоблачил убийцу пятерых авторитетов, не говоря уж о разной другой публике, которую Вазгену было абсолютно не жаль, а тому, что посчитал шаг Игоря как согласие работать на него.
— Ты хорошо сделал, что пришел именно ко мне! — сказал он Игорю. — Так ты говоришь, что нашел все эти вещи в матраце, где спал Котов? Кто бы мог подумать, что любитель детей окажется профессиональным убийцей? Ты можешь оставить эти вещи? — спросил он Игоря.
— Нет! — твердо отказался Игорь. — Я должен отдать их, а еще лучше, положить на то же самое место, где их взял.
Он попрощался и пошел обратно в административный корпус, напоследок услышав, как «князь» отдает распоряжение: найти и убить Котова.
В «крикушнике» уже собрались все, кого Дарзиньшу удалось вытащить из постели. Даже недовольный Вася, который никак не мог насытиться своей толстушкой, присутствовал здесь, правда, зевая во весь рот и не стыдясь этого.
Игорь Васильев вручил найденные им в матраце Котова вещи Дарзиньшу.
— Показывал «князю»? — усмехнулся Дарзиньш.
— Да! — честно признался Игорь. — Пусть они убивают Котова!
— Его надо судить! — напомнил Дарзиньш.
— Зачем? — возразил Игорь. — Лишнее что скажет!
Дарзиньш и сам понимал, что лучшее, что может быть, это — чтобы сами заключенные расправились с Котовым. А потом его смерть можно будет списать на издержки после бунта.
Дарзиньш поманил Игоря и Васю за собой и пошел на смотровую вышку, чтобы оттуда увидеть расправу над Котовым. Он не сомневался, что уголовники сделают из расправы спектакль.
Когда они подошли к вахте, возле которой, кроме выхода из зоны, были и выходы в «запретку», на запретительную полосу, распаханную возле высокой стены, в административный корпус ворвалась Алена. Она была одета в тренировочный костюм «Пума» и явно еще и не завтракала.
Ничуть не стесняясь Дарзиньша и Васи, она бросилась на шею Игорю.
— Боже мой! Если бы ты знал, как у меня заныло сердце. Света я не взвидела! — запричитала она, гладя избитое лицо любимого. — Кто это тебя?
— Пойдем с нами! — предложил Игорь. — Увидишь того, кто меня чуть не убил.
Они вовремя поднялись на смотровую вышку.
Вездесущие пацаны обнаружили Котова, спрятавшегося в укрытии, заранее им облюбованном, на «механичке», где он решил попытаться укрыться в машине, каждую ночь вывозящую продукцию на военную базу. Котов знал, что здесь его ждет неминуемая смерть, причем мучительная и страшная, уголовники не простят ему убийства своих товарищей, а Дарзиньш не сделает ровным счетом ничего, чтобы спасти его или защитить. А попытка — не пытка! Котов ничего не терял. Вряд ли ему удалось бы уйти далеко, но хотя бы он погиб на воле, на природе, и от пули — мгновенной смертью. А при благоприятном стечении обстоятельств и спасение было не таким уж невозможным.