— Значит, так, — Конюков отхлебнул глоток кофе, — вы историю знаете, как он нас с Леней Седым сделал.
Игорь кивнул.
— Ну мы не такие фраера, — усмехнулся Конюков, — он нам пушкой угрожал. И мы кое-что достали.
— Витя, Витя, — Логунов неодобрительно покачал головой, — где достали, не скажешь, конечно.
— Конечно. И давайте об этом не будем, иначе не получится разговора. Короче, стали мы его искать. Глухо. Ни друзей у него, ни подельников. Потом Вероника…
— Какая? — спросил Игорь.
— Ну та самая, что в Париж соскочила, после квартиры Толстого, сказала мне, что он все время в ресторане "Архангельское” шьется. Мы туда. Приезжаем, там гуляйлово идет. Вся Москва. Видим, сидит наш клиент с Филином.
— С Черкасовым, — присвистнул Корнеев.
— Именно. Ну с Анатолием Степановичем необходим этикет. Сами знаете, что за человек.
Да уж! Кого, кого, а Анатолия Черкасова по кличке Филин в МУРе знали очень хорошо. Человек, начавший воровскую карьеру карманником в Свердловске, стал непоколебимым авторитетом в уголовном мире. Он был организатором множества дерзких преступлений. Прекрасным разработчиком воровских комбинаций, режиссером налетов, поставщиком крупных мошенничеств.
Он только разрабатывал преступления, поэтому-то и взять его было не за что. Правда, месяц назад его подловили на показе видеопорнухи молоденьким девочкам, суд дал ему два года.
— Так вот, — продолжал Конюков, — мы подошли к столу. Тохадзе увидел нас, засмеялся. Я Анатолию Степановичу все рассказал, он выслушал и велел Тохадзе деньги отдать.
— Неужели отдал? — Игорь закурил сигарету.
— Не все, штука за ним осталась. Пообещал отдать.
— Где?
— Меня в Архангельском всегда найти можно, — сказал.
— Нашли его потом? — поинтересовался Логунов.
— Нашли. Только Филина по дурочке повязали, и Тохадзе денег нам не отдал.
— Ну а дальше?
— Леня Седой больной лежит, ему желчный пузырь вырезали, как оклемается, начнем по новой.
— Вот что, Витя, — твердо сказал Корнеев, — вы в это дело не лезьте. Видимо, накрылась ваша штука. Тохадзе мы возьмем.
— Ну что же, я жалеть его не буду.
Вот и все.
Сегодняшний налет был третьим за последние полтора месяца. И все они были удивительно похожи. Ночной звонок в квартирах, где муж находился в заграничной командировке… Значит, наводка… А пока… Пока остается только ресторан.
Архангельское — своеобразное место. Собирались в нем удачливые, "деловые”, защищенные от превратностей судьбы родственными связями людишки. Непростой это был ресторан. Здесь сын крупнейшего руководителя гулял с жуликами — начальниками цехов, элегантные мошенники пили с известными кинорежиссерами. Приезжали сюда и власть имущие попить в компаниях молоденьких девочек. Непростой это был ресторан. Непростой. Защищенный от любых посягательств круговой порукой и телефонным правом. Без всякого желания Игорь ехал в Архангельское. Он слишком хорошо помнил, как они повязали там Женьку Славутского по кличке Черный, подозревавшегося в наводке на квартиру.
В той квартире жили известный журналист-международник, его жена и бабушка жены. Бывшая жена крупнейшего русского банкира. Сестры ее находились в родстве со шведской королевской фамилией, имели огромные вклады в банках, кстати, у самой же старушки Манус тоже были деньги в Швейцарии.
Но деньги эти спокойно лежали в банке под неусыпной охраной швейцарской спецслужбы. В Москве же Нина Сергеевна Манус располагала уникальным "собранием” драгоценных камней, вправленных в кольца, браслеты, диадемы, ожерелья, кулоны и т. д.
Короче, ее нашли в ванной связанную. Грабители пытали ее электротоком, сердце не выдержало.
Старуха оказалась твердой. Пронеся свои сокровища через чекистские экспроприации, соблазн торгсинов, военное лихолетье, она совершенно не собиралась отдавать их нынешним налетчикам.
Так и умерла, упокоя свою тайну.
Когда они с начальником отдела полковником Комаровым приехали на Бережковскую набережную, то увидели разбитую квартиру. Налетчики торопились, поэтому ломали все, но так и не догадались открыть шкафчик в ванной, отодвинуть заднюю стенку. Там, прямо в бетонной кладке старого дома, и был вмонтирован сейф.
Приехавший по вызову милиции зять-международник немедленно отверг любые подозрения милиции в отношении людей, посещавших дом.