— Так и есть.
Вокруг уже столпились зеваки. Старуха в красном платье все еще собирала свои сокровища, засовывая их в мусорные мешки, распихивая по карманам пальто и наново загружая неустойчивую тележку. Она слегка прихрамывала и все время что-то бормотала — скорее, от злости, вряд ли она сильно ушиблась при падении. Плюгавая собачонка бродила по мостовой, волоча за собой поводок, и наконец уселась в кювете рядом с соломенной шляпой. «Хозяин, — подумал Скотт, — небось, так и бежит без оглядки».
Небо потемнело. Пошел дождь.
Скотт, зажав под мышкой сумку с деньгами, подобрал пальто грабителя и оглядел зевак. Управляющего Рамси он знал в лицо, но в толпе его не было. В практике Скотта случалось, что служащие отсиживались в банке. Либо их там запирали.
— Давай, пожалуй, осмотрим место преступления, — сказал он.
— Я не прочь, — ухмыльнулся Маллен. — Там есть одна кассирша — кажется, ее звать Дебби, — обалдеть!
Скотт вздохнул, покачал головой и зашагал к банку.
— К твоей сестре это отношения не имеет, — поспешил добавить Маллен.
В Пальметтском филиале, думала Дебби Мартингейл, наверно, со дня торжественного открытия не было такого ажиотажа. Через двадцать минут после инцидента помещение банка заполонили детективы, репортеры и служащие центрального офиса. Делать, похоже, никому особо было нечего, зато все друг друга поздравляли и хлопали по плечу. В конце концов, сумка с деньгами найдена, никто не убит и пострадал всего лишь один человек — задавака Сесил Вудторп; кстати, боевое ранение дало ему повод еще больше задирать нос. В глубине души Дебби Мартингейл жалела, что грабитель не прицелился на четыре дюйма правее.
Самым же удивительным было другое: кажется, никого не волновало, каким образом грабителю удалось улизнуть. У Дебби, хотя никто ее мнения не спрашивал, на сей счет имелась своя теория.
Полицейские, первыми появившиеся на сцене (один из них показался Дебби похожим на Фрэнсиса Малдуна из старого ситкома «Патрульная машина 54»), говорили, что найти преступника, скорее всего, будет нетрудно: ему пришлось убегать на своих двоих, то есть специально оставленная поблизости машина, надо полагать, до сих пор где-то там стоит. Как только ее обнаружат, в отделе регистрации транспортных средств можно будет узнать имя подозреваемого, адрес и т. п.
Дебби подумала, что они ошибаются. Через стеклянную входную дверь она видела, как грабитель сбегал по высоким ступенькам. Видела, как он выстрелом сбил шляпу с головы пожилого джентльмена, как врезался в старухину тележку и помчался прямо к калитке в железной ограде. И почти не сомневалась, что колебался он, перед тем как протиснуться между прутьями, демонстративно. Это просто-напросто была игра на публику — на самом деле преступник заранее знал, что, если понадобится, между прутьями пролезет. И никакой предназначенной для бегства машины никогда не найдут, потому что уйти он собирался совсем иначе. А именно: или по улице, или через ограду.
Однако в ее сценарии были слабые места. А что с деньгами? Он забыл от волнения, что сперва нужно перебросить сумку, или времени не хватило? И куда б двинулся, если бы не был вынужден свернуть к решетке? Вопросы были весьма серьезными — настолько серьезными, что Дебби предпочла оставить свои соображения при себе. Ей и без того было о чем подумать. Минуту назад Сесил Вудторп, окруженный плотным кольцом репортеров, обернулся и пальцем указал на нее. Затем, отделившись от этой группы, направился к ней.
Отлично, подумала она. И что дальше?
В номере на третьем этаже гостиницы в четверти мили от банка женщина в купальном халате и шлепанцах стояла у единственного окна, куря сигарету и глядя на унылую морось за стеклом; свободной рукой она потирала синяк на бедре. Голова у женщины была обернута белым полотенцем — волосы еще не успели высохнуть.
От нечего делать она наблюдала за движением на улице внизу. Везде люди — на тротуарах и в автомобилях, бесконечный безостановочный поток. Как поется в этой песне? «Даже не ищи начала в бесконечности кольца…»[39] На всех этих людей ей было решительно наплевать. Как и на то, что комната, где она находилась, подобно большинству комнат в этой части города, была убогая и грязная.
В дверь постучали. Женщина насторожилась, поплотнее запахнула халат и подошла к двери. Ни глазка, ни цепочки там не было, поэтому, взявшись за ручку, она приложила к деревянной панели ухо, прислушалась и спросила: «Кто там?».
И тут же услышала, как тихонько скрипнули, приоткрываясь, двери в коридоре. Широко их не отворяли — только чуть-чуть, чтобы взглянуть через щелочку. Она недаром провела два дня в этом номере и знала, что большая часть постояльцев гостиницы — или наркодилеры, или наркоманы, и никто, к этим категориям не относящийся, их не интересует.