Полковник. Просто Синяя Борода.
Инспектор. Просто хладнокровный бизнесмен, извлекающий максимальную выгоду из минимального капитала — молотка, пилы, нескольких бутылок яда.
Полковник. Чудовище.
Инспектор. Джентльмен.
Полковник. Почему вы его не арестуете?
Инспектор. Дорогой полковник, у меня нет доказательств. Ни малейших.
Полковник хихикает.
Все шесть убийств могли быть и несчастными случаями. Конечно, такое скопление несчастий — дело редкое, но ведь бывают люди, которым не везет.
Полковник (с пониманием). Неудачники.
Инспектор. Мне известно каждое из его злодеяний, но я не в силах что-либо доказать.
Полковник. Поразительный человек.
Инспектор. Бесспорно. Хотя я никогда не понимал, что, черт возьми, находили в нем эти женщины. Так-то, полковник Броклсби.
Полковник. Вы обо мне, дорогой инспектор?
Инспектор. Вы немолоды и, судя по фотографиям, никогда не были красавчиком. Вы не блещете ни интеллектом, ни обаянием, ни знаниями. Вы — идеал заурядности. В чем секрет ваших успехов? Или именно это и есть ваш секрет?
Полковник. А, понимаю. Вы шутите. Нет ничего более забавного, чем добрый, старый, истинно английский юмор. Увы, я не понял, в чем соль вашей отличной шутки, инспектор. Прошу приписать мою непонятливость к числу моих пороков. (Раскланивается.)
Инспектор. Увы, это мой просчет. Вас не затруднит забрать утренние газеты, дорогой Полковник?
Полковник. Ничуть не затруднит, дорогой Инспектор. (Уходит.)
Инспектор читает газету. Появляются Барбент и Додд.
Додд. Человек добр, миссис Барбент. Можете поверить мне на слово.
Барбент. Придется поверить вам на слово, мисс Додд, ибо у меня нет иного доказательства вашей правоты.
Додд. В наших головах полно заблуждений. Они попадают туда необъяснимым образом, и самое худшее из них называется преступлением. Бывают же на свете невежественные мозги. Но дурных сердец не бывает. Просто не бывает.
Барбент. И это говорите вы, начальница исправительного заведения для юных негодяек?
Додд. Миссис Барбент, не следует называть так моих воспитанниц. Вы их не знаете. Разумеется, кое-кто из них не имеет четкого понятия о неприкосновенности частной собственности, а кое-кто дурно воспитан и не признает авторитетов. Но это милые девочки. И у каждой есть сердце.
Барбент. Все они рецидивистки.
Додд. Что было, то прошло. Человек — вчера один, сегодня другой. Мои подопечные — дети из плоти и крови, и, с тех пор как я их знаю, ни одна из девочек не совершила деяния, способного омрачить ее сердце.
Барбент. Ваша доверчивость неизлечима.
Додд. Необоснованное недоверие — серьезная ошибка, миссис Барбент. Надеюсь, вы говорите все эти циничные и пессимистичные вещи не только из опасения, что я попрошу у вас денег для моего приюта, где содержатся девушки, несведущие в вопросах морали.
Барбент. Дорогая мисс Додд, я не испытываю ни малейшего уважения к вашим противным девчонкам, но тем большее уважение вызывают у меня ваши взгляды.
Додд. Это очень любезно с вашей стороны. Я была бы весьма вам признательна, если бы вы предоставили в наше распоряжение определенную сумму. Хорошо бы крупную. Откровенно говоря, я на грани разорения. Вы знаете, что мне пришлось уволить эконома?
Барбент. Перкинса?
Додд. Вы обратили на него внимание, не так ли? Он самый безупречный эконом Британии. Он все умеет, все знает, все находит.
Барбент. А он умеет хранить секреты?
Додд. Он — сама скромность. Расстаться с ним — огромная жертва с моей стороны. Я решилась на нее ради моих девочек. И даже это не принесло мне существенного финансового облегчения. Но не могу же я снова выставить их на улицу. Обстоятельства жизни не позволят им руководствоваться принципами, которые я им внушила.
Входит Флетчер.
Флетчер. Прошу прощения. Вы мисс Додд, не так ли? Одна из ваших очаровательных учениц сказала, что я могу найти вас здесь. Она описала мне вас как даму в самой замечательной шляпе с самыми добрыми глазами. Удачная дефиниция, как говорят философы. Меня зовут Флетчер.
Додд. Вы — тот самый мистер Флетчер?