Зима. Пророчат все прогнозы
осадки в виде перьев, ибо
линяют ангелы в морозы.
Весна-певунья. Торжествуя,
она на листьях, как на счетах,
считает птичьи поцелуи.
А летом алый плащ заката
взлетит, скрестив над полем крылья,
в которое июль-тореро
вонзит колосья-бандерильи.
Октябрь. Обобрана до нитки,
скорбит и нищенствует нива,
и христарадничает пашня
с поводырем — плакучей ивой.
Гидрографическая поэма
Реки друг друга ищут по свету,
тянутся к морю шеей жирафьей.
Реки на карте — синие струны,
карта — собранье их биографий.
Гидрографический калейдоскоп
проиллюстрирован сменой деревьев.
Радугой перьев по берегам
снится экватор зарослям древним.
Комель корявый, словно в лиане,
в кольцах змеиных с черным отливом.
Пальмы кокосовой смуглое тело.
Пальмы банановой пышная грива.
В чаще, ломящейся от попугаев,
бродит индеец длинноволосый,
бродит босой укротитель москитов
и пожиратель млечных кокосов.
Горные реки в пене погони.
Струи острее шпоры колючей.
В жгучем потоке дыбятся кони.
Мост закорюкой никнет к стремнине.
Здесь индианка каждое утро
воду проносит в узком кувшине.
Перепелиный берег излуки.
Взгляд черепахи каменноглазой.
Мокнет колода золотомойни,
корчится в иле корень чумазый.
Ствол каучука среди поляны
(лестница ловкого аборигена)
прячет под сердцем рваную рану.
Встречная лодка. Паруса шелест.
Груз: семена и груда винтовок.
Правит рулем белокурый пришелец.
Лемех взрезает берег отлогий,
входит железо в землю упруго.
Радуга в небе звонкой подковой
гнется над пашней, чесанной плугом.
Горные реки — каменотесы.
Реки низины — глянец дороги.
Реки в чащобе — миллионеры.
Спустим же на воду наши пироги!
Воскресенье
Фруктовая церковь
в придорожной пыли жизни.
Стеклянные апельсины окон.
Органные трубы сахарного тростника.
Ангелочки: цыплята
девы Марии.
Голубоглазые колокольчики
босиком выбегают
в поле.
Солнечные часы.
Ветер — рубаха-парень,
принесший воскресные вести
с холма.
Корзина с овощами
на голове у индианки.
Когда босые колокольчики
выбегают из древесной церкви,
небо закатывает глаза.
Горное селение
Подвешены к балке под самой крышей
початки, сложившие желтые крылья.
В кустах
от солнца стараясь скрыться,
морская свинка свистит, как птица.
На солнцепеке вершины выжженной
ветер без стука врывается в хижины.
На медных спицах лучей текучих
зонтом над холмами
раскрылась туча.
Промокнут
Франсиско, Мартин и Санчо
до нитки нынче на дальнем ранчо.
Крылом стеклянным прижавшись к ниве,
щебечет в поле пернатый ливень.
Индейцы
Заморосил
предрассветный дождь.
Унял светляк голубую дрожь.
Несут индейцы,
покинув кров,
зарю на зубьях своих серпов.
А пончо сами
красней зари.
Жнецы шагают и косари.
Навстречу жирной
земле снопов
встает под ливнем заря серпов.
А ветер в мокрых
возах везет
колосья песен на обмолот.
Колонна в поле вбивает шаг.
Заря на древках лопат — как флаг.