Паразит выбирался из мертвого хозяина? Или, может быть… рождался детеныш?
Евгений не стал выяснять и дожидаться, пока зубастая гадина вылезет целиком — что она, надо сказать, делала с удивительным проворством. Он просто бросился бежать сквозь бамбуковые заросли.
На сей раз он убежал недалеко — да и вряд ли смог бы иное: он слишком вымотался. Бросив несколько опасливых взглядов через плечо и не обнаружив ни ползущего следом окровавленного головастика, ни кого-либо еще, Евгений обессиленно остановился, упершись свободной рукой в шершавый ствол какого-то дерева — вокруг вновь был не бамбук, а нормальные деревья, если, конечно, слово «нормальные» было применимо хоть к чему-то в этом мире — и некоторое время стоял так, уронив голову и тяжело дыша. Когда его дыхание, наконец, успокоилось, он понял, что различает еще какой-то звук — но на сей раз звук не вызывал опасений; скорее наоборот, он звучал для измученного всей этой беготней юноши почти музыкой. Это было журчание воды.
Евгений пошел на звук и вскоре оказался на берегу лесного озера — во всяком случае, Дракин решил, что это именно озеро. Определить его размеры не представлялось возможным — над водой висел густой туман, скрывавший не то что противоположный берег, но и вообще что-либо уже в паре метров от кромки воды. Журчание доносилось откуда-то оттуда, из серой мути, словно там прямо из воды бил фонтаном ключ (Дракину не доводилось слышать о подобном в естественных водоемах). Туман почему-то держался исключительно над водой, не расползаясь на сушу — как будто его удерживала невидимая, но резко очерченная граница. Евгению этот странный туман определенно не понравился.
Как, впрочем, и видимый берег. Он практически весь зарос высокой травой самого болотного вида. Едва ли где-нибудь здесь можно подойти к воде, не провалившись по колено (это еще в лучшем случае!) в жидкую черную грязь…
За несколько мгновений до того, как он увидел озеро, Евгений мечтал, как скинет с себя пропотевшие тряпки и окунется в прохладную воду — а заодно и напьется… ну, на худой конец (да, разумеется, некипяченая вода из неизвестных водоемов опасна) — прополощет рот, где до сих пор ощущался кислый привкус блевотины. Однако теперь ему эта идея резко разонравилась. Черт его знает, что может скрываться в этом тумане. И под непрозрачной гладью этой воды. И даже в этих травяных зарослях, если уж на то пошло…
Все же юноша пошел вдоль озера, настороженно вглядываясь в туманную завесу. Странное дело, но журчание продолжало звучать столь же громко, хотя, казалось бы, его источник, чем бы он ни был, должен был остаться позади. Причуды распространения звука в тумане? Или, может быть… источник двигался вслед за идущим вдоль воды человеком?
Затем впереди появился просвет в болотных зарослях. Похоже, в этом месте почва была твердой, этакий язык меж топких берегов. Евгений, опасливо пробуя землю ногой — она и на ощупь оказалась столь же надежной, сколь и на вид — подошел, наконец, к самой воде и опустился на корточки.
Вода была мутно-серой даже у самой кромки берега, там, где ее глубина должна была составлять считанные сантиметры. Если, конечно, этот берег, который, как кажется, уходит в озеро полого, на самом деле не обрывается вглубь вертикально… Евгений осторожно опустил руку — вода оказалась холодной, но не ледяной — и пальцы почти сразу же коснулись дна. Нет, тут, похоже, никаких сюрпризов… хотя дно и в этом месте все же илистое, а не песчаное, как он надеялся. Дракин побултыхал рукой в озере и вдруг понял, что ему напоминает эта вода — содержимое ведра, в котором ополоснули тряпку после мытья полов. Пить из этого озера ему расхотелось еще раньше, а теперь даже идея омыть разгоряченное лицо как-то потеряла привлекательность. Да нет, глупости, сказал себе Евгений. При илистом дне вода и не может быть прозрачной, но ничего особо скверного в ней нет… Он поднес мокрые пальцы к лицу, понюхал — обычный сырой озерный запах. Затем отложил в сторону копье, зачерпнул из озера обеими руками и умылся, стараясь, впрочем, чтобы вода не попадала в рот и в глаза.