Спокойно, сказал себе Евгений. Тут нет ничего мистического, просто у человека одна нога сильнее другой, вот он и бродит кругами… Но что толку от этого рационального знания, если нет ни компаса, ни солнца, ни даже пресловутого мха на южной стороне стволов… или все-таки на северной? Черт, он совершенно забыл, чему учили в школе на первых уроках географии… Надо все время выбирать ориентир, любое хоть сколь-нибудь приметное дерево, дошел до него — выбрал следующее. Вот только насчет нужного направления он уже совершенно не уверен. Значит, надо идти по расширяющейся квадратной спирали, тогда рано или поздно он точно пересечет пути… а расстояние определять по времени. Скажем, десять минут прямо, поворот направо под прямым углом, пятнадцать минут прямо, снова поворот…
Он посмотрел на часы. Света теперь было вполне достаточно, но секундная стрелка стояла. Встряхнул, поднес к уху — бесполезно. Ведь не так давно заводил! Или все-таки тут что-то не так со временем? Да нет, все проще — часы не пережили купания. И мобильник, очевидно, тоже… черт… впрочем, его здесь все равно негде зарядить.
Ладно, отсюда в любом случае надо убираться, пока какой-нибудь скрипучий трухлявый ствол не рухнул ему прямо на голову. Ближайший край умирающей рощи позади, значит, туда и надо идти…
Евгений в очередной раз развернулся и пошел, чувствуя в глубине души иррациональную уверенность, что выбраться из этого унылого древесного царства мертвых ему тоже не удастся, а если и удастся, но он окажется не там, откуда пришел, а в очередном, еще более мерзком месте — скажем, в тухлом болоте… Но нет, засыхающие стволы сменились нормальными там, где он и рассчитывал. Так, теперь выбрать ориентир… как же эти деревья похожи… ну хотя бы вон то, разлапистое — если он будет смотреть на него все время, то не собьется и не спутает с соседними… а за неимением каких-либо приборов будем считать шаги — вот сразу и время, и расстояние. Раз, два, три…
…сто сорок семь, сто сорок восемь… Блин, это в теории легко прокладывать прямые маршруты. Гладко было на бумаге, да забыли про густые подлески. Вот эти заросли слева придется все-таки обходить — как бы только при этом с курса не сбиться… Сто семьдесят девять, сто восемьдесят — а вот отсюда уже и дерева-ориентира не видно! Но еще несколько шагов — и оно покажется… обязано показаться… Сто девяносто один…
На счете «сто девяносто два» из зарослей слева выскочило нечто огромное, черное, безмолвное, бросилось прямо на Евгения и одним ударом опрокинуло его на землю, заставив выронить копье.
Юноша увидел в считанных сантиметрах от своего лица жуткую оскаленную морду с маленькими злобными глазами, горевшими багровым огнем, и отвислыми щетинистыми брылями. С огромных желтых клыков — каждый, как ему показалось, чуть ли не с палец — тянулись тонкие нити слюны. Пасть дохнула смрадом, из горла монстра раздалось утробное рычание.
Вот теперь точно все, мелькнуло в голове Евгения, чьи плечи были прижаты к земле когтистыми лапами. Перервет горло прежде, чем я успею рыпнуться… Он все же попытался вслепую дотянуться до упавшего оружия, но рык мигом стал громче, а клыки и впрямь рывком приблизились к горлу.
— Фу, Антон! Фу!
Это выкрикнул звонкий женский голос. Даже скорее девичий. И о чудо! — слюнявое чудовище мигом присмирело, подобрало челюсть и отодвинуло морду от поверженного человека, продолжая, впрочем, стоять лапами у него на плечах. Затем послышался шелест раздвигаемых на ходу веток и призывный свист. Черная зверюга («Антон»?) нехотя слезла со своей жертвы, напоследок угрожающего сверкнув глазами и злобно рыкнув, и отступила назад. Евгений осторожно сел, с трудом веря, что все еще жив.
В паре метров от него стояла девушка. Самая обыкновенная человеческая девушка в джинсах и футболке. Зверюга спокойно уселась у ее ног, и Евгений, наконец, разглядел на шее у страшилища кожаный ошейник.
— Слава богу… — пробормотал атеист Дракин. Затем поспешно поднялся, машинально отряхивая штаны. — Привет. Ты кто?
В прошлой жизни, то есть еще несколько часов назад, он бы непременно обратился к незнакомой девушке на «вы». Но нынешняя обстановка к церемониям как-то не располагала.
Незнакомка смотрела на него с некоторым интересом, но без удивления. Во всяком случае, явно без того удивления, с которым он пялился на нее. Она была стройной (безразмерная футболка была ей определенно велика), с тонкими руками и ногами (но в то же время не производила впечатления хрупкости), с узким и длинным лицом, на котором выделялся тонкий острый нос — прямой, но слишком длинный с точки зрения классических канонов красоты. Вообще ревнители этих канонов едва ли назвали бы ее красавицей (возможно, даже обозвали бы ее лицо лошадиным — и были бы неправы, ибо лошадиное лицо подразумевает тяжелую нижнюю челюсть, а у девушки был маленький острый подбородок), но в ее чертах определенно присутствовало некое грациозное изящество. У нее были прямые рыжие волосы до плеч — но кожа чистая, без веснушек. И глаза… Евгений не мог понять, что его смущает в этих глазах. Наверное, то, что они черные. У рыжих ведь обычно бывают зеленые или голубые? Контактные линзы? Да нет, кому нужны черные контактные линзы, скорее у нее просто крашеные волосы (Дракин дернул уголком рта: крашеных он решительно не одобрял). Хотя нет, это было бы заметно по корням волос — если, конечно, она не вышла из салона совсем недавно…