Уйдет, да. Что бы это слово здесь ни значило.
Впрочем, он ведь действительно собирается уйти, и как можно скорее. Но не так, как ушли те, от кого осталась лишь куча рваного тряпья.
Наконец Антон оправился настолько, что сперва несколько раз вальяжной трусцой обежал вокруг хижины, уверенно ступая на недавно еще сломанные лапы, а затем отправился в лес вместе со своей хозяйкой. Возвратились они пару часов спустя. Когда Антон тяжело прыгнул в хижину через входное отверстие, Евгений вздрогнул: вся морда пса была перемазана кровью. Впрочем, вид у зверя был довольный.
— Что это? — спросил Дракин пролезшую следом Алису.
— Падаль, — ответила она, проследив направление его взгляда. — Он поел. Я не стала. Люблю свежее. Но ему еще рано для охоты. Ничего не поймали. Яйца будешь?
— Давай, — согласился Евгений. Он тут же вспомнил, что яйца придется есть сырыми, но, за неимением лучшего… К тому же ему стало любопытно, каковы яйца местных птиц. Он слышал в лесу голоса, похожие на птичьи, но ни одной птицы здесь пока что не видел.
Алиса положила на пол свою сумку, широко раскрыв ее. То, что лежало внутри, мало походило на куриные или вообще птичьи яйца. Это были влажные на вид белесые шары диаметром около восьми сантиметров; когда Евгений взял одно из них в руку, то убедился, что оно покрыто не скорлупой, а мягкой пленкой.
— И как это есть? — спросил он без энтузиазма.
— Прокусить кожуру — высосать — выбросить кожуру.
Сделав над собой очередное усилие, Дракин последовал инструкции; густая слизь, наполнившая его рот, почти не имела вкуса, но, с другой стороны, ничего явно отвратительного в ней тоже не было. «Практически как устрицы», — подбодрил себя юноша, пробовавший этот морской деликатес один раз в жизни и не понявший, что же люди в нем находят. Так что Евгений благополучно расправился с первыми четырьмя яйцами; когда он высасывал пятое, ему в рот проскользнула какая-то куда более плотная масса, причем словно бы ощетиненная отростками, коловшими нёбо и язык. Евгений закашлялся, выплевывая это; на землю шлепнулось скрюченное, почти сформировавшееся тельце с тремя рядами поджатых членистых ножек и непропорционально большой безглазой головой со жвалами.
Брезгливость Дракина за последнее время подвергалась уже многим испытаниям, так что ему удалось подавить рвотный позыв. Он лишь сдавленно спросил:
— Что это за дрянь?
— Некоторые созревают раньше остальных. Бывает, — ответила Алиса, с аппетитом расправляясь со своей долей яиц. — Ты зря выплюнул, они мягкие. Можно жевать. Панцирь твердеет, только когда вылупятся.
Антон, хотя и сытый, но считавший, очевидно, всякую упавшую на пол еду своей собственностью, не замедлил подтвердить ее слова делом.
«Мед — это выделения насекомых», — напомнил себе Евгений. «Шелк, кстати, тоже, хотя его и не едят…» Но эти разумные соображения все же не заставили его притронуться еще хотя бы к одному яйцу. Вместо этого, поглядев на довольного Антона, он вновь поднял тему экспедиции к началу рельсов.
— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Алиса. — Завтра мы проводим тебя.