Не многим лучше дело обстояло и с окнами. Все они, словно в его сне, были забиты широкими досками. Причем, как все в том же сне — забиты изнутри.
Обойдя дом вокруг, молодые люди обнаружили еще полусгнившую деревянную будку туалета, ржавый рукомойник на столбе и заросший колючим кустарником дровяной склад — но никакого иного входа в здание, а значит, соответственно, и выхода. Похоже, кто бы ни забаррикадировался внутри более полувека назад — там он в итоге и остался.
— Странно… — пробормотал Дракин. — Не знаю, от кого или от чего они тут заперлись, но если оно победило, то как проникло в дом? А если нет, то почему они так и не вышли наружу?
— Умерли от голода, — предположила Алиса.
— И даже не попытались прорваться? Дать последний бой, уже зная, что им нечего терять?
— Может быть… лучше было так.
— Хочешь сказать, то, что снаружи, было настолько страшным, что… лучше уж медленная смерть от голода, чем… — Евгению представилось, каково было умирать в этом бараке с плотно забитыми окнами, особенно тому, кто остался последним — в темноте, в духоте, среди смердящих трупов товарищей… А может, они, тщетно цепляясь за жизнь, убивали и ели друг друга? Но каким же терпением обладало то, что ждало снаружи!
— Я не знаю, — ответила на его слова Алиса. — Это было давно. Следов не осталось.
Евгений вспомнил, в какую трухлявую гниль превратились деревянные части ЗИСа, и с силой ударил локтем в ближайшее заколоченное окно. Что-то слабо хрустнуло, взвилась мелкая пыль, боль стрельнула в локоть и отозвалась в его злосчастной спине — но доски выдержали.
— Самое время найти рояль в кустах, — пробормотал Дракин.
— Рояль? — не поняла Алиса. Похоже, это выражение было ей незнакомо.
— В смысле, топор. Валяющийся где-нибудь в этих зарослях. Знаешь, как бывает во всякой дурацкой фантастике — герои попадают в безвыходное положение, и тут автор подбрасывает им как раз то, что им нужно… В старину это называлось «бог из машины». О, кстати! А может, из машины получится выломать что-то, чем можно выбить эти доски? Коленвал какой-нибудь… — добавил он без прежнего воодушевления, уже понимая, что это не самая умная мысль. Он не имел представления, сколько весит коленвал от трехтонки, но в любом случае, даже если удастся добраться до мотора или других металлических частей, изъеденные коррозией детали наверняка превратились в сплошной бесформенный монолит, который не разобрать даже при наличии разводных ключей, а уж тем более — голыми руками.
— А зачем тебе это? — спросила вдруг Алиса.
— То есть как — зачем? — оторопел Евгений. — Я хочу попасть в дом!
— Я и спрашиваю — зачем тебе это.
На самом деле Дракин не испытывал удовольствия при мысли о зрелище, ожидающем его внутри. Но, конечно, желание разобраться в тайне этого дома — а возможно, и всего этого места — было сильнее.
— Ты что, не понимаешь? — воскликнул он. — Эти — не случайный жертвы, провалившиеся сюда, как мы с тобой! Они приехали на специальной машине, у них были с собой инструменты! Даже колючая проволока была…
— И разве им это помогло? Ты хочешь выбраться отсюда. А они не выбрались.
— Гм… — смутился Дракин. — В любом случае, знание лишним не бывает. А они явно знали то, чего не знаем мы.
— Хочешь распросить мертвецов?
— Может, все это вообще — какой-то секретный военный проект! — не слушал Евгений. — К тому же инструменты и… прочие полезные вещи могут быть все еще там!
Меж тем пес сделал несколько шагов в сторону, опустив морду к земле, и вдруг принялся рыть передними лапами.
— Антон? — юноша уставился на него с радостным удивлением. — Если ты сейчас откопаешь топор, я тебя поцелую прямо в твою слюнявую морду!
Разумеется, исполнять подобное обещание он не собирался. Но ему бы и не пришлось. Ибо под землей скрывался вовсе не топор.