Ха! Да кто-то тут — настоящий оптимист. «Долго». За «долго» ещё придётся повоевать. И благодарить за это нужно кого?
Ну же, Крейз. Выйди, поклонись. Публика ждёт тебя. Публика аплодирует и выкрикивает твоё имя…
02. Я принял решение
Час назад
Свет моргал, как будто кто-то всерьёз вознамерился довести нас всех до эпилепсии. Красные вспышки, чередующиеся с полной темнотой. И каждый раз, как Место Силы погружалось в темноту, в голову закрадывалась нехорошая мысль: окон нет, фонариков нет. Если кто-то или что-то решит отрубить даже этот истерический стробоскоп, мы просто окажемся в кромешной тьме.
— Господи, да пусть это говно уже прекратится! — завопила Сиби и почему-то зажала ладонями уши. Впрочем, она и зажмурилась.
Я стоял в палате пятёрки Данка, лихорадочно пытаясь привести мысли в порядок. Это было нелегко…
За несколько минут я увидел гибель базы, практически заглянул в лицо Чёрной Гнили. Проснулся. Убил своими руками Лин. Увидел, как Лин, живая и здоровая, стоит здесь. И тут же — мигающий красный свет.
Даже ёжику — тому, который в лесу, а не этому придурочному мячику, пуляющемуся иглами, — ясно, что мигающий красный свет — это к дерьму.
Однако не ревела сирена, и громовой голос не говорил чего-нибудь типа «Внимание! До самоликвидации Места Силы при помощи ядерного взрыва осталось три минуты».
Впрочем, от неизвестности легче не становилось.
— Лин, что это значит? — крикнул я.
В чём-то я разделял чувства Сиби. Действительно, возникшая атмосфера каким-то непостижимым образом создавала впечатление оглушительного грохота. Хотя «больничный цилиндр», как я стал про себя называть эту хреновину, был абсолютно тих. Ни тебе киберов, ни тебе инопланетян. Куда они, кстати, все подевались?
— Это… — Лин говорила с трудом. Она как будто силилась прочитать что-то на полузнакомом языке. — Это — сигнализация…
— Да ясно, что не дискотека, — проворчал Майлд. — А выключить можно? Только что горел нормальный свет. Впрочем, я уже согласен на темноту.
— Тьма, — пробормотала Лин. — Тьма вырвалась из заточения.
— Вот сука! — поддержала Райми. — Не могла, понимаешь, сидеть в заточении.
Лин, казалось, вовсе её не слышала. Она как будто даже начала покачиваться, словно шаман в трансе.
— Тьма вырвалась, — начала она тараторить скороговоркой. — На всех уровнях сейчас что-то типа Наказания, только гораздо хуже. Смерть кругом, все умирают. Сбой в системе. Мы должны выбрать, кого будем пробуждать, а остальных отключить. Срочно!
Лин выпала из транса. Уставилась на меня широко открытыми глазами. Я не сразу сообразил, что она ждёт от меня решения. Я был её командиром.
— Скольких сможет прокормить Место Силы? — раздался голос от входа.
Я повернул голову. Увидел Ликрама. Он стоял, тяжело привалившись плечом к косяку. Ну, хоть встал — уже добрый знак. Впрочем, отчего бы ему не встать. Тут у нас даже оторванные руки вырастают быстрее, чем в нормальном мире заживают царапины.
При условии, конечно, если эти руки любезно сожрут, а не положат в корзинку.
— Ну?! — рявкнул Ликрам.
— Прекрати орать на неё! — прикрикнул я.
— Каждая секунда промедления — чья-то смерть! — отрезал Ликрам. — Скольких, Лин?
— Я не знаю! — простонала она. — Чёрт, у меня же не компьютер в башке, я — просто батарейка, и тут ещё два источника силы, в которых я ни черта не понимаю!
— Примерно, — сказал я.
— Не знаю… Чтобы не ошибиться — десять… Нет, двадцать пять. Да, пусть двадцать пять, это — точно.
— Одиннадцать уже есть, — быстро заговорил Ликрам. — Значит, ещё четырнадцать, так? Разбуди три пятёрки с десятого уровня. Людей! Нам понадобятся лучшие из…
— Нет, — сказала Лин. — Нет, нам нужно больше. Десять уровней. Десять пятёрок. Это пятьдесят. А чтобы хотя бы чередоваться через день — нужна сотня. Господи, есть ведь ещё уровни других рас!
Лин застонала.
— Значит, буди сотню избранных с десятого уровня! Не хватит там — буди с девятого! — заорал Ликрам.
Но Лин смотрела не на него. Она смотрела на меня. Я был её командиром и даже больше, чем командиром.
— Сколько всего можно спасти? — спросил я.
— Триста двенадцать, — ответила Лин даже раньше, чем я закончил вопрос. — Триста десять. Триста восемь…
Я вспомнил нишу в прачечной. Вспомнил «прописи», которые положил там Хирург. Прописи, которые до меня увидел Дуайн и разболтал стаффам. И у стаффов возникла религия.
Они верили, что кто-то однажды заберётся на самый верх и освободит их.
Освободит… Как будто этот звездец, что нас окружает, можно назвать свободой хотя бы даже с сарказмом.