Джеймс видел Артура Моргана, ощущал силу его рук и совсем не женские поцелуи. Испытывал яркое ни с чем несравнимое удовольствие от кусачей «ласки», которая клеймила его так, как делал он сам со своей женой. Наслаждался возможностью не сдерживать себя и тем, что можно стиснуть, укусить до боли, самому поддаться грубости рук и выпустить себя… Настоящего?
Морган…
Морган, Морган, Морган…
Чертов ублюдок. Со своей усмешкой, живыми и загадочными глазами, таящими опасность и что-то еще никем неизведанное, лично его — «Моргановское»… С губами, в которые хотелось впиться и искусать до болезненной чувствительности; руками, по которым хотелось пройтись ладонями и ощутить напряжение мышц….
Каждый раз при мыслях об Артуре, Джеймсу казалось, что его захватывает черная бездна, океан, утягивающий куда-то на самое дно, на котором он никогда не был, которое было ему так… Чуждо? Лже-чуждо? Но почему же тогда оно так манило? Почему ему нравится испытанное с Морганом и хочется больше и большего, и отринуть это не получается?
Почему…?
Почему ему от этого не по себе и он не осознает, что испытывает кроме злости за свой порыв кое-что еще — тонкое, жалящее, пугающее его?
Почему…?
Потерев переносицу, Джеймс нехотя встал и пошатнулся. Ухватившись руками о стол, мужчина почувствовал, как к горлу подкатывает горький ком от тошноты. Нужно было прекращать так много пить. Нужно было прекращать думать о черт знает чём и заняться делами.
Переждав когда неприятные ощущения улягутся, мужчина полностью выпрямился, а затем нетвердым шагом направился к двери во двор.
Следующие десять минут были полны тишины не проснувшегося города, единением с бочкой, до краев наполненной водой; дрожью пальцев, расстегивающих жилетку и рубашку; мурашками, кусающими голую спину и плечи холодными иглами.
Оперевшись о бортики, шериф посмотрел в темную воду и увидел человека со следами явного запоя на лице, с впалыми щеками, с более четко вырисовавшимися морщинами вокруг глаз, недельной колючей щетиной, со спутанными отросшими до плеч волосами. И уставшим взглядом, отражающим душевные терзания.
Дотронувшись кончиками пальцев до подбородка, Джеймс нахмурился, еще с минуту разглядывая свое отражение. Во что же он превращает себя?
Коротко вдохнув, Фостер окунул голову в холодную воду по шею. В ушах зашумело, звуки отдалились. Вода резанула по глазам, но Джеймс терпел и смотрел лишь вперед, в темноту, на дно бочки.
Прошло не меньше минуты, и мужчина дернулся назад, частично проливая воду на землю. Запрокинув голову и широко распахнув глаза, он дышал ртом. Жадно, прерывисто и быстро. Холодные капли жалили и стекали по лицу, волосам на шею, плечи, спину; капали на тяжело вздымающуюся грудь.
Алкогольная муть отступала. Но головная боль оставалась. Как и мысли…
Мысли никуда не делись: не остались в этой воде, не смылись ею, не очистились.
Зачерпнув воду, Фостер умылся и зачесал влажные волосы назад. Затем привел себя в относительный порядок и, оставив шляпу в участке, направился в сторону салуна. Нужно было наконец-то нормально поесть и прекратить все это дерьмо с самоедством и глупыми размышлениями.
Однако дойти и спокойно позавтракать ему было не суждено. Стоило Фостеру выйти на середину улицы, как с противоположной стороны раздались выкрики.
— Эй! Эй, вы! Вы местный шериф? — полноватый мужчина с подкрученными усами, заспешил к Джеймсу, размахивая руками.
Котелок, жилет с пиджаком и брюки выдавали в нем жителя такого города, как Блекстоун или Сант-Дени. А красные пятна на лице, сбитый ворот рубашки и грязь на ботинках — то, что прошел пешком он уже немало.
— Меня ограбили! Ограбили!
— Чтоб тебя… — поморщившись, Джеймс сбавил шаг и выдохнул сквозь зубы.
Голова раскалывалась, но работа оставалась работой. Как и надежда на то, что этот человек не будет также громко орать, стоя рядом.
— Шериф Джеймс Фостер. Я Вас слушаю.
— Не надо слушать, надо действовать! — добежав до представителя закона, мужчина вытащил из кармана посеревший платок и вытер с лица пот, пытаясь перевести дух от усталости, — Меня зовут Льюис О’нелл, я занимаюсь строительством домов. Меня ограбили! Я ехал со стройматериалами, и какие-то недоноски выскочили из-за камней, наставили на меня оружие и забрали моих лошадей, повозку, вещи, все документы! Я требую, чтобы вы немедленно нашли их и вернули мою собственность!
Джеймс тяжело вздохнул. Мало того, что голос толстяка бил по ушам, так еще и говорил он неразборчиво и быстро. Слишком быстро для сегодняшнего утра.
— Мистер О’нелл, успокойтесь. Что у вас украли? И где это произошло?
— Стойматериалы, я уже сказал, неужели вы меня не слушаете?! Я строю дома, у меня небольшой бизнес. Это произошло… По дороге… За мостом, я ехал рядом с лесом. Они вылетели со всех сторон и все забрали. Я уверен, что это дело рук моего конкурента — Гевина Роуза! Он заплатил этим ублюдкам, чтобы меня обокрали.
— Свидетели? — читая недопонимание на лице Льюиса, Фостер терпеливо потер переносицу, — Свидетели, мистер О’нелл. Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
— А моего слова в этой стране уже недостаточно? Я ехал один, я всегда перевожу стройматериалы один, выбирая безопасные дороги. Ни единого раза на меня не нападали. Но в этот… В этот постарался сукин сын Роуз, — мужчина сжал руки и забормотал в сторону, — Это его рук дела и моя собственность уже на полпути к нему. Пустит на свои второсортные дома, грязный ублюдок. Конечно, зачем тратиться, когда можно обокрасть честных людей.
— Мистер О’нелл, — кашлянув, Джеймс вернул к себе внимание бизнесмена, — Хорошо. Кхм. Документы, накладные, что-то у вас осталось при себе? Где точно произошло ограбление? Сколько было людей? Вы запомнили их лица, сможете опознать?
— Мальчик, ты меня не слышишь? У меня забрали все! — Льюис воскликнул и на эмоциях, сунув руки в карманы, вывернул их, демонстрируя пустоту, — Меня обчистили до последнего завалявшегося цента!
Отдернув ткань не заправленных карманов и заходив туда-сюда, мужчина сложил руки в замок за спиной. Моральное состояние было настолько расшатано, что пойти в участок шерифа, а не разбираться прямо посреди города, он не подумал.
— Лица, ха! Когда вы последний раз видели грабителей с открытыми лицами? Было… Трое, может быть четверо… Я не особо оглядывался, мне дорога голова на плечах! Они забрали повозку, лошадей, все… Господи, — О’нелл схватился за голову, — У меня заказан этот дом, все должно быть готово в срок, моя репутация…
— И кого мне, блять, искать? Ветра в поле?! Черта лысого с Вашими досками и кирпичами?! — взорвался Фостер, — Что я предъявлю этому вашему Роузу? Предположения и догадки, мистер О’Нелл?! Вы ни место, ни даже число нападавших не можете назвать точно! Что говорить об отличительных чертах грабителей в виде голоса, косоглазия, шепелявости или еще черт знает чего! У меня нет ни средств, ни людей, чтобы отправить их прочесывать дороги и леса в поисках каких-либо следов. Знаете сколько таких повозок в день проезжает по дорогам в окрестностях Кейптауна? Дальше на запад целый город строят у шахт, мистер О’Нелл. Что вы мне предлагаете?!
Сузив глаза, Джеймс стиснул руки в кулаки и задержал дыхание, чтобы успокоиться. Но у него не получалось.
Опешив от тирады и поведения шерифа, Льюис открыл рот и, чуть помедлив, закрыл. Ор немного привел его в чувства, однако обернулось это отнюдь не в пользу Фостера.
Кашлянув, заправив карманы и перекатившись с пятки на мысок и обратно, полный мужчина подкрутил усы и прищурился, совсем недобро посмотрев на Джеймса.
— То есть_что_вам делать, как шерифу, вы не в курсе? Не знаете, как проводятся расследования и прочее, м? — постепенно повышая голос, он оглянулся по сторонам, — Может быть в этом городе есть кто-то, кто знает, что можно сделать?!
— Кхм. Я знаю.
О, Джеймсу не нужно было даже смотреть. Этот голос он знал до зубного скрежета.