Вместо этого он чуть приподнял голову шерифа и приставил горлышко фляги к его губам, по чуть-чуть выливая на них воду.
— Давай, пора оживать. Пей.
Хрипло и тяжело дыша, тот явно не сразу ощутил спасительную влагу на разбитых губах. Порозовевшая вода скатилась по подбородку и закапала на запыленный воротник рубашки.
Джеймс приоткрыл один глаз и окинул мутным взглядом склонившуюся над ним фигуру. Если бы шериф мог, то плюнул в лицо этому ублюдку — не важно был ли это снова Кит или его почтил своим присутствием сам Говард напоследок.
— Чр…т…
Попытка выругаться помогла холодной воде стечь в рот, и Фостер подавился. На зубы словно попал лед, от чего их почти свело. Джеймс закашлял, но потянулся к спасительной прохладе. Он чертовски хотел пить.
Глоток вышел жадным и порывистым, не смотря на то, что петля продолжала сдавливать горло и мешала проглотить больше. Джеймсу очень хотелось вцепиться в флягу и не позволить ее отнять. Однако секундное блаженство отступило, вновь уступая место тошноте и боли во всем теле. Неужели он умер и попал в гребаный ад за все свои грехи? Если так, то кто же стоит сейчас над ним? Ни Кита, ни Говарда, наверняка, еще не пристрелили, чтобы они ошивались рядом.
Пришлось несколько раз сморгнуть и сильно напрячь глаза, чтобы сфокусироваться на склонившимся лице.
— И… т…т… ты….
Поверить в действительность Джеймс никак не мог. Угасающая мысль о том, что ему мерещится Артур Морган даже на том свете, вызывала кривую усмешку.
— Я, — коротко отозвавшись, мужчина почувствовал облегчение от оттого, что Джеймс начал приходить в себя.
Однако расслабляться раньше времени не стоило. Еще было не ясно сколько он продержится в сознании и что успеет рассказать.
— Теперь все в порядке, ты в норме.
Успокаивающе проговорив, он отставил флягу в сторону и ослабил петлю за затылком шерифа, стягивая ее через голову. Отпустив голову Фостера, чтобы перерезать веревку на руках, Артур не ожидал, что мужчина не удержит ее и ударится о землю. От сдавленного шипения он почувствовал себя виноватым и поджал губы, стараясь не смотреть на искаженное болью лицо. Освобождая связанные запястья от оков, Морган отметил насколько сильны кровоподтеки. Сколько его держали?
— Помнишь, что случилось?
Рывком перерезав последние нити, Артур помог ему перевернуться на спину и снова приподнял голову, поднося флягу с водой ко рту.
Сделав несколько жадных глотков, Фостер с видимым сожалением отстранился от железного горлышка. Пить было больно. Да и, черт возьми, боли в принципе в нем было слишком много. Передавленное горло саднило, но жажда все еще не была утолена. Потянувшись рукой к запястью Моргана, Джеймс едва заметно сжал его и перебрался пальцами на флягу.
Ещё несколько глотков и…
Резко дернувшись в сторону, Фостер перевернулся на бок и затем на живот. Сдавивший желудок спазм вынудил его согнуться и опереться на землю ладонью.
Выблевав желчь и воду, шериф закашлял. По подбородку потекла слюна, а неприятный кислый привкус во рту лишь усугублял тошноту. В глазах темнело, и Джеймс не заметил поддерживающего касания на плече.
Подрагивающая рука подломилась, и Фостер уткнулся лбом в траву. Бешено бьющееся сердце наконец-то стало затихать.
— Мнх… Помню этого… ебаного рыжего ублю…дка.
Прохрипев, Джеймс стиснул зубы. От попытки подняться его снова замутило. Но разлеживаться было не время. Вопросы роились в еще не до конца соображающей голове точно стая пчел в улье. Где бандиты, что сторожили его? Что вообще произошло, и как Артур оказался здесь?
— Те… трое?
— Запишешь на мой счет в качестве самообороны. Там уже парочка была вроде.
Ладонь Артура прошлась по спине шерифа. Взгляд попутно пытался подметить на запыленной одежде порванную ткань и темно-красные пятна вокруг. Но кажется шерифа не ранили, а просто избили. Его следовало скорее доставить в город и показать врачу. Однако поднимать Джеймса на ноги Морган не спешил.
Солнце начинало клониться к закату, удлиняя тени.
— Дать еще воды?
Отрицательно покачав головой, Джеймс переждал еще несколько секунд. Пить, конечно, все еще хотелось. Но от спазмов рвоты скручивало не только желудок, но казалось и ребра.
— Надо уходить.
Просипев, он постарался выпрямиться и сесть. От простой попытки принять вертикальное положение закружилась голова, а в затылке что-то полыхнуло жаром. Привстав с одного колена, Фостер сделал секундную передышку и запоздало понял, что падает. Земля закружилась перед глазами, опасно приближаясь к лицу.
Жалкие попытки подняться должны были разозлить, но шериф не чувствовал негодования и омерзения к себе. Сейчас единственное с чем он боролся — это подкрадывающаяся со всех сторон темнота. Мужчина понимал, что ещё немного и он вновь потеряет сознание.
— Лагерь там… Недалеко и… Там много, — не договорив кого именно, Джеймс сглотнул.
Вырывая из себя слова, шериф все больше и больше чувствовал, как его охватывает нездоровый жар. Как ноет каждая мышца и каждая ушибленная кость. Было страшно притронуться к ребрам, не говоря уже про затылок.
— Тогда придется поторопиться.
Не без помощи Артура Фостера все же встал. Низ живота почти сразу скрутило неприятной тяжестью, и мужчина едва слышно охнул.
Пошатнувшись и привалившись к плечу Моргана, шериф ощутил дикую слабость. Ему казалось, что дрожат даже колени. Но ничего сделать с этим было нельзя. Пробыв в петле почти сутки, он не только не ел и не пил, но и банально не имел возможности облегчиться. А веселить бандитов обоссанными штанами Джеймс не собирался до последнего.
Ощущение, будто еще чуть-чуть и внутри лопнет надувшийся до болезненного предела шар, сковывало. Бросив взгляд в сторону ближайшего дерева, шериф чертыхнулся от осознания, что сейчас он вряд ли сам дойдет до него.
— Мне надо отлить.
Артур озадаченно поднял брови, но к счастью не успел озвучить: «Тебе подержать что ли…?». Джеймс и так понял, насколько двусмысленно прозвучала фраза.
— Дойти до дерева помоги.
— Тогда держись.
Подняв руку Джеймса повыше, Артур поднырнул под нее и прихватил Фостера за бок. Он старался не давить, но не причинять боли совсем не получалось. Гадать о том, был ли сейчас под одеждой шериф одним сплошным кровоподтеком даже не приходилось.
Благо до дерева, с более-менее толстым стволом, позволившему Джеймсу прислониться плечом и не бояться рухнуть от нового приступа головокружения, пришлось сделать меньше десяти шагов. А вот с тем, как выводить его из леса и везти до Кейптауна Морган еще размышлял.
Впрочем, ему по большей части должно было быть все равно, а Фостеру следовало взять себя в руки и быть мужчиной.
Отвернувшись, но не отходя в сторону, Артур подметил топчущегося за кустарниками на противоположной стороне ручья жеребца. Теперь было понятно почему конь не убежал от первого же выстрела.
— Умная лошадь.
— Угм.
Облегченно выдохнув Джеймс прислонился виском к шершавой коре. Каменная тяжесть внизу живота исчезала с каждой покидающей тело каплей. Он и сам не понимал, как продержал все эти часы. Но зато теперь стало чуть легче.
Прикрыв один видящий глаз, шериф боролся с ощущением свинцовой тяжести в мышцах. Хотелось сползти на землю, лечь и провалиться в сон. Но поддаваться этому желанию было ни в коем случае нельзя.
Пальцы казались задеревенелыми, но мужчина кое-как справился с штанами и ремнем. Тошнота, вновь подкатывающая к горлу, делала его лицо не просто бледным, а бледно-зеленоватым. Нужно было свистнуть, чтобы Норд оторвался от травы и потрусил к ним. Но как это сделать и не блевануть Джеймс не знал.
— Свисту… Обучен.
Свистнув для пробы, Артур усмехнулся. Норд поднял морду, смотря на мужчину и водя ушами, но не пошел. Хорошо обучен.
— Так может позовешь его или нагуляется и сам придет?
Отвлекшись на перезарядку револьвера, Морган защелкнул барабан и убрал кольт в поясную кобуру.
— До Кейптауна отсюда часа два, скоро начнет смеркаться.