Марку не хватало былой свободы, да в конце концов когда-то он был ковбоем и всегда сможет вернуться к перегону скота, пока есть еще где это делать.
— Вот и закрой хавальник, щенок. Ладно, парни, найдем этих ублюдков и прикончим к чертовой матери! Эти суки где-то рядом, носом чую…
Чутье у Тодда действительно было. Он прошел войну с южанами, выжил в битве за Вирджинию и Ред-Ривере. Он гнал конфедератов до Мексики, получил три ранения, но остался на своих двоих и при руках. Ноющие в непогоду суставы были мелочью, чай ему уже не двадцать, а давно перевалило за сорок.
Тодд замер, прислушиваясь. Помимо конского ржания и переговоров напарников, было что-то еще. Чувство, точно на тебя смотрят через прицел. Этого он ни с чем не мог спутать.
— Эй, Тодд, давай дальше по склону, может там…
— Т-с! — приподняв свободную руку и покачав указательным пальцем в воздухе, бандит вновь испытал это липкое, гадкое ощущение.
Первый раз такое с ним было именно в Ред-Ривере, когда пришлось отступать под натиском южан в Мансфилде. Ублюдочные конфедераты положили едва ли не всех, и один из этих зажравшихся козлов (держащих плантации и попивающий виски на диване, как всегда представлялось Тодду) взял его на мушку.
Три выстрела. Два попадания.
Он бежал. Бежал, падал. А в него стреляли, как в собаку. Смотря в спину. Изучая, как насекомое.
Вот и сейчас это чувство возвращалось. Чувство, что на него смотрят через прицел и…
— Они где-то здесь.
— Тодд, да брось…
— Тихо, я знаю, что говорю! Я, блять, войну прошел, пока вы ссались по углам на своих фермах! Они зде-е-сь… Определенно здесь. Меня не обманешь, блять… — склонив голову на бок, Тодд прикусил кончик языка. Лошадь под ним недовольно дернулась, ей передавалась нервозность хозяина. — Эй, Малыш? Сходи-ка проверь что там….
Окликнув парнишку, Тодд прищурился и кивнул в сторону небольшой рощи.
— Да зачем…
— Пошел, парень, или тебе особое приглашение надо в виде свинца?!
Спешиваясь, Сид насупился, но взял себя в руки. Он вступил в банду не так давно, вернее прибился к ней незадолго до кончины Тони.
Сид с детства мечтал о жизни настоящего баунти-хантера*. Мечтал, что станет самым быстрым и метким стрелком Запада, и не думал о том, что эти времена практически ушли, канув в лету. Еще мальчишкой представляя, что две толстые короткие палки — это его револьверы, он старался выхватывать их из карманов штанов, как можно быстрее. Но когда отца-ковбоя убили в салунной драке, а мать спилась, Сид попал на улицу и жизнь представилась совсем иначе. А вместе с этим изменились и мечты. С тех пор он видел себя грозой всего Запада; тем, кого будут бояться и уважать, а в салуне — замолкать и уступать место, при его появлении!
Так что с первой встречи Тони «Пуля в зубах» стал его героем, и Сид не мог не навязаться к нему в банду. Тони казался идеалом, ему хотелось подражать. Однако парню было обидно, что из-за шестнадцатилетнего возраста Тони прозвал его Малышом и самая грязная работа всегда поручалось именно ему: почистить коней, убрать говно после них, очистить рыбу, заняться стиркой, стоять на стреме и прикрывать остальных во время грабежа. А ведь Сид неплохо стрелял и мог за себя постоять! И воровать мог, быстро и ловко.
Смерть Тони и приход Говарда казалось давали ему шанс проявить себя. Вот только остатки банды, которые не разбежались и не болтались в петле, относились к нему, как и раньше. Все дерьмо вновь доставалось ему.
Ступая к кустарнику, Сид сглотнул. Как бы он себя ни позиционировал, а уверенность таяла с каждым шагом.
Однако сзади стояли мужчины, и Сид понимал, что если он сейчас откажется, то его точно посчитают ссыклом, да еще и пристрелить могут.
Вынув кольт и сняв с предохранителя, парень выставил его перед собой и сделал несколько шагов к кустам. Под сбитыми сапогами хрустнула палка. Глаза Сида в панике забегали по веткам, стволам деревьев и земле.
— Э-э-э… Тодд? — обернувшись назад, Сид сглотнул и постарался придать уверенности своему голосу, — Там нет ничего!
— Парень, ты издеваешься? Я тебе куда сказал пойти?!
— Я серьёзно! Тут ничего… Только ветки!
— Иди в эти сраные кусты и проверь, — многозначительно положив на колени дробовик, бандит выжидающе уставился на парня. — Сид, я не повторяю дважды.
В этот момент просвистела пуля, и один из пятерых всадников свалился на землю, прижимая руку к груди. Лошади вздрогнули и взволновано затоптались на месте, вскидывая головы.
— В лес! — быстро отдав приказ и обуздав своего коня, Тодд рванул за деревья, — Я же сказал они здесь! Найти их!
Второй выстрел не достиг цели, как третий и четвертый. Щепки от дерева, в которое попала последняя выпущенная из винчестера пуля, долетели Палмеру до щеки. Он оскалился и принялся стрелять в том направлении, где приблизительно представлял местонахождение стрелка. Но занервничавшая лошадь то пыталась привстать на дыбы, то пятилась от назад. Оставаясь в седле Тодд становился отличной мишенью, и он понимал это.
— Марк! Марк?! — спрыгнув с коня, мужчина упал на землю и прополз по ней к небольшому оврагу, пытаясь выхватить взглядом разбежавшихся напарников, — Ты там жив?
Над головой просвистела еще одна пуля.
— Да! Черт! Эта сука палит в меня… Ты его видишь?!
Палмер снял с головы шляпу и, придерживая её за край полы, приподнял над собой. Мужчина ждал, что она дернется в пальцах от попадания, что поможет определить более точное расположение стрелка, а по громкости выстрела еще и примерное расстояние до него, но все было тихо. Либо сукин сын оказался умным, либо перезаряжался.
— Эй! Ты! Слышишь, стрелок херов?! –громко крикнув, Тодд вернул шляпу на голову и, выбравшись из укрытия, перебежал ближе, прижимаясь спиной к стволу ели.
Кивнув маячившему Бейли в стороне, он сплюнул на землю и громко шмыгнул носом.
— Думаешь, у тебя выйдет, а? Один ствол против семерых, счастливчик?! Знаешь, что тебя ждет?! Так я расскажу! Хочешь послушать счастливчик, а?!
Но Артура уже не было в той стороне. Он слышал каждое слово и подмечал глупую ложь, которой его пытались запугать: успел разглядеть, что всадников было не семь, а пять, одного из которых охотник уже отправил на тот свет.
Даже пинкертонцы врали убедительнее. Правда они подкрепляли свои слова заложниками и не вели переговоров, просто не оставляя шансов.
Осторожно передвигаясь от дерева к дереву, Морган обходил бандитов полукругом и направлялся к самому дальнему. Сгущающиеся сумерки были на руку — один из головорезов прошел мимо него, хоть и озирался чуть ли не на триста шестьдесят градусов.
Убрав винтовку за спину, Морган достал револьвер и выскользнул секунда в секунду, чтобы попасть в слепую зону молодого парня. Мгновение оказалось настолько удачным, что стрелять и тем самым выдавать свое местоположение не потребовалось. Перехватив мальчишку за подбородок Артур свернул ему шею. Позвонки хрустнули, и парень обмяк, не успев ни вскрикнуть, ни выстрелить. Возможно, в иной ситуации его и было бы жаль, но человек сам выбрал свою судьбу.
Морган собирался тихо опустить тело на землю и двинуться к следующему, но сухая ветка треснула под ногой, выдавая его присутствие:
— Он здесь! Тодд, он здесь!
Звуки выстрелов разнеслись по лесу.
Закрываясь телом парня как щитом, Артур стрелял в ответ. Заметивший его бандит орал, подзывая напарников и прячась за стволом толстого дуба, пока его дружки перебегали ближе.
Понимая, что нельзя позволить подобраться к себе близко всем троим, охотник бросил изрешеченное тело и стал отходить глубже в лес, петляя и стреляя назад, чтобы задержать преследование.
Одному из бандитов не повезло: пуля прошила плечо, а вторая пробила легкое.
Подстреленный упал на спину и вытянул в немой мольбе руку к укрывшемуся за камнем Тодду. Агония продлилась недолго, глаза так и застыли на скалящимся лице Палмера.
— Что б тебя… Бэйл… — чертыхнувшись, Тодд перезарядил дробовик, — Эй, слышь, счастливчик? Ты лучше оружие на землю брось и выходи. Поговорим, перетрем дельце, а?