После полуденной уличной яркости помещение, ранее встречавшее посетителей сонным уютом с толикой охотничьей роскоши, а ныне напоминавшее жалкого оборванца, казалось темным, но глаза привыкали быстро. Людей было немного по понятным причинам, да и размещением имелись проблемы — зал и так максимально переоборудовали под салун: вынесли комод, диваны и кресла, принеся на их место столы и стулья из съемных комнат. Чучело медведя, стоящего на задних лапах с рыбой в пасти, оттащили в самый дальний угол. Ковры благоразумно свернули и убрали, открывая на растерзание грязным запыленным подошвам потертый дощатый пол. В навесном шкафчике для ключей от свободных номеров висели теперь какие-то посеревшие тряпки и фартук, у самой стойки кто-то зачем-то примостил низкий стул. Бутылки со спасенным из огня спиртным стояли в ящиках друг на друге, неудобно размещаясь под ногами бармена, сокращая и без того небольшое пространство для его перемещения.
Пожилая кухарка и две выжившие официантки едва успевали справляться с навалившимися делами. Абы как разместившись на крохотной площади, найдя и донеся кухонную утварь, им пришлось таскать мешки с крупами, перебирать и срочно готовить мясо, которое практически всё успело испортиться или превратиться в угли. А еще требовалось перемывать посуду и подметать зал, следя за общим порядком и сохранностью гостиничного имущества, поскольку это было одним из обязательных пунктов в договоре между хозяином сгоревшего салуна и предприимчивым Данко, действовавшего в интересах младшего Донована. Карл, пришедший в себя, но еще не отошедший от всех потрясений, сперва был против этого уговора, но тридцать процентов от прибыли салуна, временно размещенном в его семейной гостинице, заставили того согласится. А людям, которым как никогда требовалось выпить, отдохнуть и отбросить хотя бы на время тяжелые мысли, это позволило не толпиться в навесной палатке с тремя-пятью столами у дома почти разоренного хозяина салуна.
Соблазнительный запах свежеприготовленного жаркого сквозняком проскользнул из коридора в гостиничный холл, не перебиваясь даже сигаретным дымом.
Собственно, за этим Артур и зашел — пообедать и пропустить стаканчик виски.
— Эй, ты!
Выкрик раздался откуда-то справа, но охотник намерено не отреагировал на него.
— Ты, сукин сын! Какого хрена ты наставлял на меня оружие? — уже прилично выпивший Чарльз Стэнтон подорвался со своего места и ударил кулаком по столу, удачно в тот же момент найдя в нем опору для сохранения равновесия.
Артур остановился на полпути и, цокнув языком, повернул голову в его сторону. Кулаки на разборки не чесались, но и позволять себя оскорблять кому ни попадя он никогда не позволял.
— У тебя есть какие-то претензии ко мне?
— О да, есть. Е-е-есть, — угрожающе протянув, Чарльз выбрался из-за стола, попутно опрокидывая стул и выходя на середину зала, преграждая собой обидчику барную стойку. — Ты посмел подорвать мой авторитет. А еще ранее серьезно подпортил жизнь моему брату, ублюдок.
— Чарли, оставь его, — схватив брата за руку, вполголоса пробормотал Роб, стараясь не смотреть на Моргана.
— Отвяжись, — стряхнув перехват, старший Стэнтон чуть покачнулся, — Я не ссу постоять за себя!
— Да? А что же я тебя увидел только, когда всех бандитов взяли на мушку? — Артур усмехнулся. — На твоем месте я бы помалкивал, приятель, а не кричал на весь салун о том, как ты НЕ ссал, когда всю перестрелку просидел где-то, забившись в угол.
— Я смотрю ты очень умный, да? Глазастый?
Разозлившись на оскорбление еще больше, Чарльз встал к Моргану почти вплотную, откровенно нарываясь на драку. От него несло перегаром и навозом, а от борзости планка Артура падала. В любой другой ситуации, в другом городе, даже в другой отрезок времени Чарльз уже валялся бы на полу, скуля от перелома ребер. Но ситуация в Кейптауне была тяжелая, требовалось больше мужских рук, которые могли его восстанавливать.
Пальцы сжались в кулаки.
— Ты стоишь у меня на пути, — очень терпеливо подметил Артур, — И начинаешь меня злить.
— Так пойдем разберемся! Пойдем выйдем, как два мужика, и решим все раз и навсегда. Или ты ссышь, пастушок?
Последнее слово прошило сознание, и Артур повел плечами. Злость внутри заклокотала, бескомпромиссно отодвигая мысли о благе города. Ещё секунду назад дело могло разрешиться дракой: Артур прописал бы неугомонному выскочке пару раз и успокоил его, успокоился и сам. Но не теперь… Не после «пастушка», так откровенно подходящим на Мику Белла.
— Чарльз, ты совсем? Он же тебя пристрелит!
Подорвавшийся с места Роб схватил брата за плечи и дернул было в сторону, но Чарли вынырнул из его рук и оттолкнул в грудь.
— Это я его пристрелю. Как собаку!
— Собаку, да? Ну пойдем, — низко проговорив и сощурившись, Артур положил ладонь на кобуру. — Выйдем.
***
— Эй, Чарли, остынь!
— Роб, успокой своего брата, а… Нормально ж сидели!
Выкрики мужиков, тут же показавшихся из дверей гостиницы на улице, не тронули спускающегося по ступенькам Чарльза. Он лишь отмахнулся и, поправив кобуру на поясе, бросил взгляд на Артура, идущего следом на достаточном расстоянии, чтобы не дать себе возможности ударить раньше, чем они окажутся на противоположных концах улицы и действительно разберутся раз и навсегда.
Выбрав себе правую часть, Чарли столкнул со своего пути засмотревшегося мальчишку. Отвесив ему крепкий подзатыльник и сцедив ругательство, он пошатываясь прошел дальше, а затем развернулся, прикидывая расстояние до Моргана. Выглядело вполне подходяще.
— Что, зассал, ковбой? — смачно сплюнув на землю, он засунул пальцы в ремень и нарочно презрительно перекатился с носка на пятку, — Я покажу тебе как надо вести себя в чужом городе!
— Чарли, послушай, ну не стоит… — Роб, подоспевший к брату тенью, схватился за его запястье и попытался оттащить в сторону, то и дело мечась перепуганным взглядом между ним и Артуром. — Мистер Морган, это недоразумение…
Возможно, у него бы получилось развести их. Возможно, Артур, подостыв сейчас, закрыл бы на это глаза и согласился отпустить пьяного дуралея от греха подальше. Однако Чарли много выпил. Очень много. Но недостаточно для того, чтобы свалиться без памяти в грязь и тем самым спасти себе жизнь.
— Да хватит блеять, сука! Что ты визжишь мне тут?!
Сбив Роба на землю, Чарльз замахнулся для удара, брызжа слюной при каждом слове.
— Или мне тебя сперва пристрелить, а? Нет?!
Роб испугано прикрыл лицо руками и отвернулся. А старший Стэнтон выпрямился и, для большего эффекта, яростно пнул подвернувшийся под ноги камень поближе к голове брата.
— Вот и не мешайся, понял?! Ссыкло.
Уничижительно бросив последнее, он обошел и уставился на Моргана, криво усмехаясь.
Чарли чувствовал, как на него все смотрят, как следят за каждым движением. И это, по собственным ощущениям, придавало ему особенную важность. Он, черт подери, был центром столпотворения этих кейптаунских придурков.
Мутный взгляд прошелся по фигуре охотника, остановился на оружии, у которого покоилась рука Артура. И… В какую-то секунду ему стало душно. Ведь это была первая дуэль в его жизни, расстояние довольно большим, вдруг… Да плевать, что там сложного? Быстро выхватить кольт, прицелиться, нажать на курок и показать этому ублюдку кто здесь мужик в городе!
Вспотевшая ладонь опустилась к кобуре, пальцы дотронулись до рукояти револьвера, и Чарльз почувствовал вновь растущую уверенность. Да он попадет в этого ублюдка! На раз плюнуть. Пусть этого Моргана не зацепили бандиты; пусть говорят, что он мастерский стрелок. Что с того? У всех заканчивается удача. И сегодня эту удачу у него отнимет Чарльз Стэнтон, которому осточертело вечно оставаться на вторых ролях.
Расставив шире ноги, Чарли встряхнулся, распрямляя плечи:
— Скажешь последнее слово? Не пренебрегай, тебе недолго оста…
— Что здесь происходит?!
Резкий окрик шерифа сбил речь Чарльза и вынудил повернуться в его сторону.