― Все в порядке? ― задал вопрос он.
― Просто нужна минутка. Был долгий день.
Она проследовала за ним по подъездной дорожке, подныривая под ветви деревьев, напуганная отбрасываемыми ими тенями. Они прошли через гараж в загроможденную кухню, в которой вкусно пахло. Она должна поесть, сказала себе Карли. Она не ела с завтрака.
― Дакота! ― закричал Питер.
Карли подпрыгнула.
Дакота появилась в дверях, улыбающаяся, а затем стала хмуриться по мере приближения.
― Что случилось с твоим лицом?
― Упала с лестницы.
Это было объяснение, которое Карли давала, когда просила дать ей переночевать.
― И это? ― Дакота подняла перевязанную руку Карли.
― Да.
― Ну, ты и молодец.
Ее голос был ровным, но она пробежалась мягкими пальцами по повязке. От этого Карли захотелось плакать снова. Затем Дакота переместилась.
― Надеюсь, ты любишь суп.
Она сняла крышку с кастрюли на плите.
― Это ягненок с фасолью.
Они трое поели за кухонным столом, Карли ощущала себя подростком, остающимся у подруги, за которыми присматривает родитель. Когда Питер ушел смотреть телевизор, Карли рассказала Дакоте, что Нейт в больнице, придержала детали о нападении и его травмах. Дакота встала и извлекла стакан с полки с чашками.
― Съешь шоколадку. От этого ты почувствуешь себя лучше.
Она скользнула ей вдоль столешницы.
― Съешь и долю Нейта тоже. Никакой твердой пищи месяц. Дерьмово.
― Да, дерьмово.
― Спорим, что ты приехала сюда не из-за этого, а?
Из-за того, что боялась пойти домой? Чувствовала ответственность за чужую боль? Не доверяла? Это то, от чего она бежала.
― Карли, что не так?
― Просто был поганый день.
― Хорошо, я выслушаю.
«Поганый день» должен был удержать Дакоту от этой темы, но Дакота не сдавалась. И Карли хотела поговорить сейчас. Она устала от себя, от полиции, от своего страха. Может, просто устала. Она вздохнула и откусила шоколадку, просто держала края обертки, когда заговорила.
― Я приехала сюда обрести лучшую себя.
― Ну, это круто.
― Только вот мне не нравится та, которую я нашла.
― Ох, ― подруга нахмурилась. ― А какой ты хотела быть?
― Храброй. Решительной. Счастливой, ― она развернула обертку шоколадки. ― Те мои качества, которые мне нравились.
Прежде чем она стала импульсивной и безрассудной, а затем травмированной и тревожной.
― Лично я считаю, что ты замечательная. Но ладно, почему ты не можешь быть этой другой собой?
Потому что Карли не могла изменить того, что было в ее полицейском профиле, потому что Нейту причинили вред, потому что мужчина мог пробираться в ее квартиру.
― Я думаю, уже поздно.
Дакота наклонила голову с сомнением.
― Ты пробыла здесь всего несколько месяцев.
И она была Шарлоттой очень долгое время.
― Я не знаю, как сделать это сейчас.
― Но ты помнишь, какой была, верно? Храброй, решительной, счастливой.
― Да.
― Так будь такой.
― Я не думаю, что это работает именно так.
― Конечно, так. Я имею в виду, если ты знаешь те качества старой тебя, которыми ты хочешь обладать, тогда, когда делаешь что-то, думай об этом и просто, ну знаешь, будь этим.
Если бы это был кто-то другой, Карли могла бы закатить глаза, но это была Дакота, и Карли усмехнулась.
― Так просто?
― Да. Почему нет?
Она взяла шоколадку, засунула ее в рот, и продолжила говорить с набитым ртом.
― Ты сказала, что это был поганый день, и сейчас ощущаешь себя тоже дерьмово, и может ты думаешь, что старая версия тебя могла бы пережить этот день, не позволяя заставить почувствовать себя дерьмово. Потому что она была счастливой и решительной, верно? Так что, если ты хочешь быть как она, ты можешь думать более позитивно о том, что произошло. Твой сосед был найден теми детьми – здорово. У него сломана челюсть, а мозг не поврежден – ура. У тебя есть причина, чтобы наведываться к нему в гости с кастрюлями супа, который ему не надо жевать – прекрасно. В любом случае, ему была нужна операция на колене. А у тебя есть очень умный друг с шоколадками и запасной кроватью, и списком вариантов карьеры, чтобы отвлечь твой разум от дерьмового дня, – она взяла свою кружку и чокнулась ей о кружку Карли.
Все просто.
* * *
Карли распахнула глаза, ее мозг моментально растерялся при виде фиолетовых стен и черных занавесок. Затем она увидела бутылочки для укладки волос и манекен головы, вспомнила, что осталась у Дакоты и вернулась к мысли, которая ее разбудила.