Она хотела спросить о друзьях Талии и ключах, но Брук выглядела так, будто сказала все, что хотела. Карли прошла с ней до моста через атриум, и Брук сказала ей, что дальше дойдет сама. Карли поняла потребность побыть одной с воспоминаниями и оставила ее, ковыляющую на костылях к лифту. Открыв квартиру, она оглядела длинный коридор и маячившую там тьму. Она благодарила Талию за то, что та уехала, а подруга Брук однажды вышла и больше не вернулась.
Тут было нехорошо. Воздух как будто наполнился чем-то темным и зловещим. Карли прошла к окнам, открыла дверцы нараспашку и позволила холодному зимнему ветру ворваться внутрь. Она не хотела, чтобы это зло касалось ее.
* * *
Он сверху и давит на нее всем своим весом. Удушающе. Его вес выдавливает из нее воздух.
Ее дыхание отрывистое, резкое и задыхающееся.
Его – теплое и касается ее лица.
Она не двигается. Не знает, может ли, просто не имеет понятия. Он больно врезаются костями в ее плоть. Колени, бедра, ребра. Ступни рядом с ее голенями, удерживают ноги девушки вместе.
Он не насилует ее. Еще нет.
Она хочет увидеть его лицо. Осматривает темноту и улавливает только тьму. Фигуру, очертания головы и плеч. Где его еб*ное лицо?
Гнев. Он не утих от того, чем тот ее парализовал, ощущается как желание бороться. Внутри нее. Она фиксирует взгляд на его тьме, желая, чтобы он ушел. Съ*бался и оставил ее одну.
Он не уходит. Сжимает руку вокруг ее горла.
Она задыхается, в ушах грохочет пульс. Ее гнев сменился ужасом, пробирающим до костей. Она зажмуривает глаза. Слышит его. Не слова, даже не голос. Просто сухой, неторопливый звук смеха. Он обдувает им ее веки. Кожа горит от страха. Паника визжит в голове.
Девушка ждет, когда последний воздух покинет ее легкие и наступит смерть. Но руки отпускают ее, давление уходит, а там, где были его пальцы, кожа холодна как лед.
Сейчас? Это случится сейчас? Он перережет ей горло? Сломает кости? Раздвинет ноги?
Слезы текут из-под ее век, но она не хочет открывать их, не желает видеть его сейчас. Она просто хочет, чтобы это закончилось.
Глава 14
Карли в упор разглядывала цепочку безопасности. Она была застегнута. Девушка не помнила, как сделала это. Не помнила, как попала сюда, как села на задницу в конце коридора. Только торопливый звонок в ужасе в полицию после того, как забилась в угол.
Ее голени, лоб, плечо, затылок болели. Кончики ее пальцев казались погрызанными. Она задыхалась, будто бежала. По лестнице? Через квартиру?
Приехали два копа – Дин и его напарница. Она вытирала слезы и объясняла: он вернулся, залез на нее, она зажмурила глаза, и нарушитель ушел. Они сделали быстрый, поверхностный осмотр, в этот раз других офицеров больше не было. Когда они закончили, Дин мотнул головой по направлению к входной двери и подождал, пока его коллега не исчезнет в коридоре.
― Как вы себя чувствуете, Карли?
В его голосе сегодня слышались стальные нотки.
Она засунула дрожащие кулаки под мышки, во рту настолько пересохло, что язык казался бумагой, прилипшей к небу.
― Вы ничего не нашли, верно?
― Верно.
― Он был на мне. Он…
Она прижала пальцы к губам.
― Вы не хотите рассказать мне, что происходит?
― Я… он… Вы расскажите мне.
Пожалуйста.
― Я вижу, что вы расстроены. Не думаю, что это игра.
Карли замерла и моргнула.
― Игра?
― Здесь никого не было, ведь не было же, Карли?
Она открыла рот. Ни один звук его не покинул.
― Я не уверен, что происходит, но вы должны знать, что полиция не обязана решать ваши личные проблемы.
― Мои проблемы?
Последовала пауза, которая несла в себе скрытую информацию.
― Я не знаю, в чем дело, но должен предупредить вас, что, если вы продолжите звонить в полицию, вам выдвинут обвинение в антиобщественных действиях.
― Меня обвинят? Что насчет того ублюдка, который продолжает ко мне вламываться? Он единственный, кому стоит выдвинуть обвинения.
― Вот в чем дело, Карли? Вы хотите, чтобы кого-то обвинили?
Она не говорила – не знала, что сказать.
― Так это дело не решается, ― продолжил он. ― Если кто-то докучает вам, бывший, может быть, кто-то от кого вы сюда переехали, ― он вопросительно приподнял брови, ― есть другие способы, как это можно решить. Но не так.
Она приехала сюда, чтобы убежать от себя.