Энн кивнула. Не одобрение, просто дала знать, что Карли может продолжать.
― Это было третье проникновение, о котором вы сообщили?
― Да. Это ведь должно помочь?
― Я говорила с констеблем Квентином вчера.
Это было утверждение, будто больше тут было нечего добавить.
Дин Квентин назвал Карли лгуньей.
― Он думал, я была… Думал, что я знаю, кто ко мне вламывается, но я не знаю.
― Карли, мы проверили вас после того обращения, ― сказала Энн. ― Полицейские записи говорят, что вы лежали в психиатрической клинике после попытки суицида пять месяцев назад.
В горле Карли, казалось, застряло что-то горячее и жесткое. Она опустила взгляд.
― Так ведь, Карли?
Тон стал мягче, но настойчивее. Наподобие «Мы теперь это знаем и тебе нужно сознаться».
Руки Карли сжались под столом в кулаки.
― Да.
― Я понимаю, вы только недавно переехали сюда. Может быть, трудно посещать новые медицинские учреждения, но, думаю, вам нужно сделать над собой усилие, чтобы с этим разобраться.
― Я не больна и не выдумываю это!
Она задрала подбородок вверх.
― Мужчина вламывается в мою квартиру. Он сделал это уже три раза.
― Не тронув замки и не оставив отпечатки пальцев.
Карли замерла, нахмурившись.
― Не оставляет отпечатков пальцев?
Энн открыла папку, вытащила оттуда страницу и положила ее сверху.
― Верно. Никаких отпечатков пальцев не было обнаружено в обоих случаях.
― Но вы сказали…
Карли замолчала.
― Сказала, что?
Их последний разговор, когда она сидела за рулем машины на стоянке в кампусе, всплыл в ее голове: Вернемся к этому разговору позже, Карли. Когда будет, о чем говорить.
― Почему вы не сказали мне на прошлой неделе, что не нашли отпечатков?
― Я задаюсь вопросом, Карли, а зачем бы мне это говорить?
― Что значит зачем? В моей квартире кто-то был.
Она запустила руку в волосы и так там ее и держала, пытаясь все понять.
― Он, должно быть, носит перчатки.
― Нет, Карли. Перчатки оставляют следы. Судебные эксперты не нашли таких следов. Единственными отпечатками были следы офицеров, которые прибыли на ваш вызов, ― она приподняла брови. ― И ваши.
Последние два слова, острое выражение лица детектива, заставили сердце Карли быстрее забиться. Энн Лонг думала, что Карли все полностью выдумала. Что она позвонила в 9-1-1 в середине ночи, состряпала историю для кучи копов в униформе и затем повторила ее судмедэкспертам и детективам. Что она сделала так три раза. Вероятно, она полагала, Карли нуждается в лечении или еще одной госпитализации, но прямо сейчас детектив выглядела так, будто ее волновало, не в чем было дело, а то, чтобы Карли вывели на чистую воду.
Карли сжала губы, желая защищаться, но поняла, что не знает с чего начать.
― Я верю, что констебль Квентин объяснил вам, что дальнейшие нежелательные звонки в полицию приведут к выдвижению обвинений.
Энн бросила листок обратно в папку, будто его присутствия было достаточно, чтобы подкрепить ее точку зрения.
― Я не знаю, как он делает это, ― сказала Карли.
Энн встретилась в ней взглядом, но ничего не сказала.
― Слушайте, мне было плохо пять месяцев назад. У меня был выкидыш, я восстанавливалась после операции и мой муж...
Бросил меня. Сказал мне, что не знает, как я могу жить со всеми этими смертями, в которых виновна.
― Да, я пила кое-какие таблетки. Мне было грустно, я была измотана и отчаянна. Не безумна. Мне не нужно это. Я хочу спать по ночам без страха. А этого, ― она махнула рукой вокруг, показывая на детектива и полицейский участок, ― с меня этого хватит.
Энн встала, подняла свою папку.
― Мой совет вам – обратитесь за помощью, Карли.
Глава 16
Карли каталась на машине. Вперед и назад к гавани, вперед и назад к кампусу, не останавливаясь, не в состоянии оторвать руки от рулевого колеса. Злая, беспокойная, рыдающая.
Она думала, что убраться оттуда будет достаточно. Полагала, что сможет оставить боль и горе позади и начать сначала, быть кем-то лучше. И вот все эти чувства снова с ней, и девушка снова стала Шарлотт. Они заставили ее вспомнить тот день, когда судьба, наконец, сравняла счет.