Последнее показалось Арине уж совсем нелепостью. Неужели кто-то будет носить сейчас такое яркое, такое мягкое, такое… За платье торговка взяла не так много — как за две банки консервов. Предлагала еще туфельки и сумочку — лаковую, махонькую, но Арина отказалась.
Главное — не думать, откуда у немолодой толстухи это нежное девичье платье. И туфли к нему. Кто их носил раньше. И почему перестал. Арина фыркнула. Пять лет она носила, что дали — и с чужого плеча, и с залатанными дырками слишком уж понятной формы. Но тут — нет. Не хотелось брать в эту новую жизнь ничего из той.
Яростно натирая себя мочалкой, Арина с удивлением разглядывала свое тело. И не чувствовала его своим. Чьи-то ноги, руки, грудь… Незнакомые, неприятные, с волосками, порами, шрамами… Какое-то огромное, слишком просторное для маленькой Арины.
Пять лет никакого тела у Арины не было. Было что-то типа машины, которая реагировала на Аринины команды, а иногда справлялась и без команд, позволяя Арине уйти в полусон. «Пыль-пыль-пыль-пыль».
И платье на это тело было странно натягивать. Как будто пытаешься завернуть танк в тонкую занавесочку. Нет, оно нигде не жало, не морщило — сидело прекрасно, но странно было видеть эту умную, но все-таки машину в таком эфемерном чехле.
И движения выходили неловкими. Было страшно вытянуть руку, сделать шаг — чтоб не помять и не порвать эту красоту.
Еле дошла до работы.
Но Яков Захарович платье одобрил, Васько покраснел, так что оно того, может, стоило.
— Арина Павловна! Какая вы стали старая и лысая!
В дверном проеме стоял юноша лет восемнадцати и вовсю пялился на Арину.
Мягкие локоны цвета меди обрамляли лицо церковного херувима с раскосыми невинными зелеными глазами, в которых, впрочем, плясали золотые чертики. Щеки и нос красавчика украшали темные крупные веснушки, а самая большая из них, отдающая аж в синеву, примостилась на кончике носа.
— Ангел!
— Никак нет! Оперативный сотрудник Иосиф Ли! — а потом добавил как-то по-детски: — Я уже два месяца тут работаю…
— Значит так, Иосиф Ли. Скажи мне, как давний работник милиции: хорошо ли обзывать старшего по званию старой и лысой? Это во-первых, а во-вторых, иди сюда, Ангел, обнимать буду. А ты будешь терпеть, воспринимая объятия старой лысой женщины как тяготы милицейской службы. Понял?
— Ага! — разулыбался Ангел. И они наконец обнялись.
Арина помнила Ангела тоненьким подростком, прекрасным девичьей красотой. С вечным скрипичным футляром под мышкой, он казался действительно маленьким ангелом. Только вот список проступков этого ангела был длиннее его самого. Его музыкальные пальцы побывали в карманах и сумочках чуть ли не половины жителей города.
В наставниках у него ходил сам Марк Аркадьевич Тинкельман, более известный как Мичман. Он сам и сдал Ангела УГРО, как только запахло жареным. Жорка Гавриленко жаждал крови (сам Мичман из рук вырвался), обещал Ангелу все ужасы от расстрела на месте до вечной жизни на рудниках, но получил по шапке от Якова Захаровича.
Тот взял Ангела на поруки, и все УГРО воспитывало Ангела, как Ваню Солнцева из новомодной детской книжки. В общем, спасли негодяя от воровской доли.
Арина никак не могла понять, как мальчишка, которому она только что выправляла ошибки в школьных тетрадях, превратился вдруг в молодого мужчину. Это же получается, ему сейчас почти столько же, сколько было Жорке Гавриленке тогда. Теперь мальчишка вырос, а Жорка… Эх.
А сама она, выходит… Ага, старая и лысая. И в глупом платьице с цветочками. Но погрузиться в раздумья ей не дали.
Призраки прошлых лет
— Братцы, в катафалке дообнимаетесь, — раздался голос Якова Захаровича, — у нас труп на Гоголя. Вот вместе и поедете.
Ангел — все-таки еще мальчишка — аж подпрыгнул от радости.
— Сейчас мы быстренько!
А потом немного смутился и попросил робко:
— Арин Пална, а можно к особистам вы пойдете?
— Боишься их?
— Почему боюсь? — вскинулся Ангел, но тут же опять стушевался. — Они такие… все из себя Особые…
«Стесняется», — улыбнулась про себя Арина.
— Сходи-сходи, поздоровайся с давней подружкой своей, — усмехнулся Яков Захарович. Пришел черед Арины подпрыгнуть.
— Маринка тут? Что ж вы не сказали?
Яков Захарович опустил голову.
— Нет. Лика. Почти год назад вернулась. Знатно ее… помотало. Теперь всем отделом руководит. Остальные все новые.
Арина стремглав бросилась в Особый отдел. Васько с Ангелом за ее спиной переглянулись — особисты держались в стороне и таких восторгов обычно не вызывали.
— Как проходит свадьба жида с лягушкой? — светским тоном поинтересовалась Арина, заглядывая к особистам.