Маргрет: И, как всегда, проиграешь.
Горацио: Хорошая новость. И кто ж это исключение?
Маргрет: Не ты.
Горацио: Ну, ясное дело. (Наклоняясь к Маргрет, негромко). Орландо?.. Да?
Маргрет молчит.
Орландо!.. Ну, скажи же!
Маргрет: А хоть бы и так.
Горацио: Орландо! (Дурачась). Ах! Непобедимый рыцарь! Вымысел, обвешенный оружием и добродетелью!.. Ах, Маргрет! Вот на кого ты променяла живую плоть! На вымысел!.. Тебе не стыдно?
Маргрет: Нет, милый. Если хочешь знать, он кажется мне живее многих разгуливающих по Кронбергу.
Горацио: Тут я не спорю. По сравнению с этими, живыми могут считаться даже дворцовые статуи… Ну, рассказывай, что же наш рыцарь натворил на этот раз?
Маргрет: Тебе не интересно.
Горацио: Еще как. Не успокоюсь, пока не узнаю.
Маргрет: Отстань.
Горацио: Нет уж, скажи.
Маргрет (неохотно): Освободил от турок целый город.
Горацио: Браво!
Маргрет (с вызовом): И при этом не получил ни одной царапины.
Горацио: Каков везунчик! Султан, наверное, был в ярости. Надеюсь, он на этом не остановился?
Маргрет молчит.
Эй, ты ведь не хочешь, чтобы я умер от любопытства?
Маргрет: Если тебе это интересно, то он убил Фергакля.
Горацио: Вот это правильно. Человек с таким именем ничего другого и не заслуживает… Постой, или это не человек?… Молчи, я догадаюсь сам… Ставлю свой обед, что это злой волшебник, который, получал удовольствие от того, что насылал порчу на добрых христиан… Я угадал?
Маргрет: Ты читал!
Горацио: И близко-то не подходил.
Маргрет: Читал!
Горацио: Клянусь, что нет. Скажи-ка лучше, чем закончил наш доблестный герой? Ведь чем-то он закончил?
Маргрет: Как и полагается настоящему мужчине, господин Горацио.
Горацио: Похоже, это камень в мой огород. Так чем же?
Маргрет: Сначала он убил Фергакля, а потом пробрался в спальню к своей возлюбленной, которую Фергакль околдовал, потому что хотел на ней жениться… Ты опять спишь?
Горацио: Я само внимание. Пробрался в спальню…
Маргрет: Да. К Алине. И там нанес ей триста поцелуев!
Горацио: Вот чудовище. Так вот взял и нанес?
Маргрет: Не мудрствуя понапрасну, как некоторые.
Горацио: Надеюсь, она осталась после этого жива?
Маргрет: Жива и счастлива, как была бы счастлива на ее месте любая женщина.
Горацио: Но, послушай, триста поцелуев!.. Хотел бы я взглянуть.
Маргрет: И только?
Горацио: А что еще?
Маргрет: Еще?.. Ах ты, судак с холодной кровью! «Взглянуть»!.. Ну, конечно, если ты ни на что больше не способен, тогда тебе остается только глазеть!
Горацио: Ты клевещешь, Маргрет. (Скромно). Тебе хорошо известно, что если бы я захотел, то мог бы нанести не меньше.
Маргрет: Скорее, посадить. Как кляксу на бумагу или пятно на одежду. Судак несчастный! (Отворачивается).
Горацио (помедлив, с мрачным изумлением): Эй, Маргрет… Мне показалось, что ты меня сравнила с рыбой.
Маргрет молчит.
Меня, мужчину в точном смысле этого слова – с рыбой? С животным столь далеким от совершенства, что Творец не дал ему даже ног? Мужчину, где-то даже приятного собой, как мне говорили?
Маргрет: Отстань.
Горацио: Мне это сравнение не нравится.
Маргрет молчит, отвернувшись. Короткая пауза.
(Без выражения, негромко). А не нравится оно мне потому, что это правда… (Помедлив, без выражения). Эй, ты попала в точку. В самое яблочко.
Маргрет (обернувшись): Правда?
Горацио: И при том, истинная… (Мрачно). Я – рыба и даже еще хуже… Я дождевой червяк. Улитка. Засохший огрызок яблока, если тебе так больше нравится. Слизняк. Мокрица…
Маргрет (удивленно): Эй, что с тобой?
Горацио: Ничего. Видит Бог, навозная куча – и та заслуживает большего уважения. Если бы я мог, то с удовольствием плюнул бы себе в глаза.
Маргрет: Да, что с тобою, наконец?
Горацио (не сразу): Ты будешь надо мною смеяться.
Маргрет: Охотно, если будет повод… Ну? Говори, в чем дело.