— Ты имеешь в виду этих… талибов всяких?
— Не только. Во всех расах сейчас наверх полезут козлы. И то: если спросить у населения, как должны решаться проблемы — на риторическом уровне или прямым ударом в лоб… С адвокатом то есть или без адвоката. Большинство, боюсь, выберет в лоб, потому что общение с адвокатом требует умственного усилия и соответствующего менталитета. И это большинство — наши естественные враги. Что поделаешь?
— Эльза, а как же фестиваль уличных театров?
— А что фестиваль?
— Ну ты же готовишь фестиваль. Здесь, в Аркашоне, а вовсе не на гипотетической территории транснациональной корпорации…
— Что поделаешь. Живу-то я пока здесь. Когда еще для богатых орбитальную станцию построят или материк выделят… Пока-то маяться в Аркашоне. Я же на вилле у себя цветочки выращиваю. Вот и фестиваль.
— Мориса, кстати, когда поймают?
— Боишься?
— Да нет, так спрашиваю, из праздного интереса… Он, разумеется, в меня не собирался стрелять. Так, случайно…
— Луи в городском совете выступил, предположил, что убийцу спрятал кто-то из зажиточных горожан. Чтобы и дальше его как убийцу использовать. Почти впрямую на меня намекал…
— Ничего себе.
— Но я его не прятала… Так что — ищут. Фотография во всех аэропортах-вокзалах.
— Ясно… Ладно, пусть ищут. Я отсюда уезжаю.
— Когда ты собираешься?
— Завтра, может. Или сегодня…
— Слушай, задержись на несколько дней.
— Зачем это?
И Эльза рассказывает зачем. Приехав в Сент-Эмильон к Жерару, она встретила около деверева дома старикашку Луя. Луй посмотрел на нее сверху вниз, презрительно-торжествующе отклеив нижнюю губу. Эльза переполошилась. Устроила Жерару допрос. Ну, не допрос — он, в общем, ничего скрывать и не собирался. Новости неутешительные. То есть для Эльзы неутешительные. Для Жерара — наоборот. Луи Луи нашел где-то, что ли, в ЮАР суперпуперспециалиста, который обещает поднять Жерара на ноги. Считалось, что спасение невозможно, однако вот обнаружился один пуперспециалист. Луй предлагает Жерару медицинскую услугу в обмен на исполнение обещания Отца. То есть на наследство в обмен. Жерара идея заинтересовала. Еще бы — кому хочется десятилетиями обходиться без задних, что называется, ног. И если операция пройдет успешно, не видать Эльзе орбитальной станции как своих ушей.
Короче, Эльза делает мне предложение, которое я заранее уже крепко обдумывал. Я должен пойти к Жерару, приняв образ Мертвого Мужа. Ну, остается грим: с пластикой и энергетикой, по мнению Эльзы, все давно в порядке. Увидев Воскресшего Брата, Жерар, конечно, слегка офигеет, но к голосу крови прислушается. А план такой. Жерар, ясно, соглашается с предложением Луи, пусть старик выписывает из Африки своего айболита. Жерар подмахнет бумагу: дескать, в случае благоприятного исхода хирургической процедуры собственность дома «Эдельвейс» переходит городу Аркашону. Но бумага окажется недействительной. Жерар заранее сочинит-заверит другой документ: где если на каких-то ксивах росчерк в конце его подписи будет длиннее пяти, предположим, мм, то ксива эта недействительна, ибо подписана под угрозами и давлением. Ну, на суде — если до него дойдет — Жерар должен будет рассказать, что Луй как раз давил-угрожал. Что, в общем, святая правда. И в результате Луй остается с пустым длинным носом, а денежки — в семействе эдельвейсовых. И мне за услуги предлагается 5 процентов, что по курсу на сегодня составляет…
— Двадцать пять процентов, — сказал я.
— А ничего не слипнется и не лопнет?
— Ну, это уж мое дело. Если слипнется или лопнет — тоже закажу на вырученные денежки крутого Гиппократа.
— Хорошо, десять.
— Двадцать, Эльза.
— Десять, танцор. И то пять — надбавка в память о твоем рекордсменском поршне.
— Обидная, между прочим, шутка.
— Извини. Значит, десять процентов в случае удачи. В случае неудачи — ну, получишь штуку за беспокойство.
— А там точно Жерар сидит? Ты всмотрелась в него? Это не твой Оживший Муж?
— Вот… Не знаю. Я уже сомневаюсь. Всматривалась, конечно, и вслушивалась как могла. Похож — и на Мужа, и на Жерара. У меня просто голова кругом… В общем, я не смогла ничего решить. Запуталась. Он, знаешь, трогать-то себя не дозволяет, ходить — не ходит, голос ржавый, лицо заросло… Освещение мизерное, почти темень. Ароматными палочками все провоняло — по запаху не различишь.
— М-да… А если это все-таки Самец?
— Значит, провалится наша блестящая операция. Что тут поделаешь?
В общем, я опять согласился на ее предложение. И не стал противиться возвращению на виллу «Эдельвейс». Эльза обещала, что там меня с гарантией не достанет пуля Мориса. Я настоял на смене всех замков: за годы дружбы-службы Морис мог двести раз вылепить себе подлой украдкой запасные ключи. Хотя, конечно, возвращаться в четвертый раз в одни и те же комнаты… Отлив-прилив.