— Что вы задумали?
Не обращая на меня никакого внимания, они продолжали таскать яблоки. Забравшись наверх, я ухватил одного из них за руку и закричал:
— Яблоки воруют!
В тот же миг я получил такой жестокий удар по носу, что отлетел на несколько метров. Придя в себя, я потрогал свой нос и обнаружил, что он сломан. Словно горькие слёзы, из него потоком хлынула кровь. И пока я искал глазами своего крепко сложенного обидчика, все пятеро уже сели на велосипеды и уехали.
Водитель же в это время как раз совершал неспешную пробежку. Он тяжело пыхтел, как будто очень устал. Казалось, он был абсолютно не в курсе случившегося. Я прокричал ему:
— Твои яблоки спёрли!
Но он продолжал свой моцион, не обращая внимания на мои крики. Как же мне хотелось ему врезать, чтобы свернуть и его нос. Я подбежал и заорал водителю прямо в ухо:
— Твои яблоки спёрли!
Только тогда он обернулся и взглянул на меня. Заметил, что у меня сломан нос, и развеселился.
В это время на склоне снова появилась большая группа людей на велосипедах. И к каждому багажнику у них тоже крепилось по две большие корзины. Здесь были и дети, все они надвигались валом и в одно мгновение окружили машину. Несколько человек забрались наверх и стали спускать нагруженные корзины одну за другой. Из некоторых порванных корзин, точно кровь из моего носа, потоком сыпались яблоки. Люди как сумасшедшие торопливо наполняли свои корзины фруктами. Тут на склоне появилось несколько тарахтящих мини-тракторов, они тоже остановились у машины. Приехавшие на них мужики соскочили на землю и присоединились к другим грабителям, опустошая нашу машину. Яблоки катались по всей земле, а люди, собирая их, скакали на корточках, словно лягушки.
Не щадя себя, я бросился в самую гущу и заорал:
— Грабёж!
Тут же на меня обрушились бесчисленные тумаки и пинки, я упал на землю. Дети швыряли в меня яблоками, которые разбивались, ударяясь об мою голову. Я бросился схватить этих негодников, но чья-то нога с силой пнула меня в живот. Я вскрикнул, но больше не смог издать ни звука. Шлёпнувшись, я уже не делал попыток подняться, а только наблюдал, как растаскивают яблоки. Поискав взглядом водителя, я увидел, что он стоит поодаль и громко хохочет надо мной. Да, мой теперешний вид был намного эффектнее, чем разбитый до этого нос.
Я обозлился ещё больше, но ничего не мог поделать.
Со склона съехало ещё несколько мини-тракторов и велосипедов, их хозяева также присоединились к разбою. Яблок становилось всё меньше, а я всё наблюдал за грабителями. Пришедшие последними решили приложить руки к машине. Они сняли стёкла с её окон, стащили шины с колёс и сорвали доски с кузова. Машина уныло и беспомощно осела на землю. Кто-то из детей пошёл подбирать выброшенные корзины из-под яблок. Постепенно людей становилось всё меньше. Я же продолжал только наблюдать, ни на что другое моих сил не хватало.
И вот вокруг стало пусто, возле разграбленной машины остался лишь один мини-трактор. Рядом один-единственный человек озирался в поисках ещё какой-нибудь поживы. Но ничего не осталось. Он забрался на свой мини-трактор и тронулся с места.
Тут я увидел, что мой знакомый водитель запрыгнул в прицеп трактора и громко засмеялся. В руках он держал мой красный рюкзак. Он украл мои вещи! В рюкзаке лежали одежда, деньги, провизия и книги, а он его украл.
Я в остолбенении смотрел, как трактор забирается на склон и исчезает из виду. До меня доносилось только тарахтение, но вскоре не стало слышно и его. Всё вокруг утихомирилось, небо начало темнеть. Я по-прежнему сидел на земле, мне было холодно и хотелось есть.
Я сидел так довольно долго, потом медленно поднялся. Каждое движение отдавалось резкой болью во всём теле. Хромая, я подошёл к машине. Раскуроченная, она выглядела ужасно, на ней живого места не осталось. То же самое можно было сказать и про меня.
Совсем стемнело, вокруг не было ни души, только истерзанная машина и истерзанный я. В беспредельной печали мы с ней смотрели друг на друга. Я протянул руку и погладил её, она была совсем холодная. Тут начал подниматься ветер, он подул так сильно, что доносившийся с гор шум листвы стал напоминать шум морского прибоя, нагоняя на меня страх.
Открыв дверцу, я нырнул в машину. К счастью, сиденья остались нетронутыми, это меня немного успокоило. Я улёгся прямо в кабине. Я чувствовал запах протёкшего бензина, мне казалось, что он пахнет, как кровь. Ветер снаружи всё усиливался, но, устроившись в кабине, я начал согреваться. У меня на душе тоже потеплело. Я всё время искал приют, не ведая, что найду его здесь.