Я пожал плечами. Даст… куда денется. Гнездо, Школа – суть одна, нейронная сеть с отпечатком сознания всех здешних Измененных.
– Информация без опыта бесполезна, – наставительно сказала Ана. – Хорошо. Начнем с нашего оружия.
Из купола вышла еще одна стража. Видимо, Ана как-то ее позвала, может быть, через Гнездо… простите – через Школу.
– Останься за меня, – велела Ана. – Я работаю с Максом персонально.
Она двинулась к первому столу. Я – за ней.
Ана одним движением сгребла десяток стволов – и пошла в темноту, к невысокому снежному брустверу.
Через два часа, когда наступил рассвет, мы с Аной заканчивали знакомство с оружием Измененных.
Я лежал на снегу, глядя в кружок прицела. Оружие походило на маленький отбойный молоток – сужающийся цилиндр с двумя короткими ручками по бокам и рифленой накладкой на стволе. На обеих ручках были тугие скобы. Пальцы мерзли – ночью похолодало.
– Пошел! – скомандовала Ана.
Метрах в двадцати передо мной снег будто взорвался – из него выметнулась вверх темная фигура в развевающихся клочковатых одеждах, похожая не то на привидение, не то на дементора из сказки. Под обрывками одежды угадывалась поблескивающая темная чешуя.
Я нажал левую скобу – рукоять отреагировала легким толчком, ствол повело в сторону, за мечущейся скачками фигурой. Потом правую – оружие будто стало на миг тяжелее, даже просело в снег.
Фигуру разорвало в клочки.
– Рипер работает лишь против визуально видимой живой органики, – сказала Ана. – Это ограничение. Даже плотная одежда защищает от импульса.
– Тогда против кого он нужен? – спросил я.
Ана нагнулась, забрала рипер, положила передо мной длинноствольный пистолет.
– Против существ, которые не носят одежду.
– Зверей?
– И зверей тоже. Бери. Это секадор.
Я помедлил. С названиями всех этих причудливых стволов я уже разобрался. Все они шли от земных языков. Те, что были названы англичанами или испанцами, я понимал.
– Тоже против органики?
– Металл не пробьет. Камни и дерево не помеха. Пошел!
Следующая цель возникла дальше и гораздо правее. Это был гуманоид – тонконогий, длиннорукий, с приплюснутой головой, в грязно-зеленом халате, болтающемся над коленями. В одной руке он держал короткое копье с широким, сверкающим, будто стеклянный, наконечником, в другой – овальный металлический щит. Гуманоид не пытался прятаться или убегать, он побежал прямо на меня.
Я выстрелил.
Пистолет выпустил яркий оранжевый луч – гуманоид присел, прикрываясь щитом. Впрочем, я и так промахнулся.
Гуманоид вскочил и вновь устремился в атаку.
Я тоже вскочил, лежать на снегу было глупо. Выстрелил дважды. Оба раза попал.
Оба раза в щит.
Черт, не может же враг быть быстрее луча!
– Хмоли отслеживают направление ствола и движение твоего пальца на спуске, – наставительно сказала стража. – Очень хорошее зрение и быстрая реакция.
Гуманоид был уже в десяти шагах. Я видел его лицо – мелкие оскаленные зубы в широком, чуть приоткрытом рту, неотрывно следящие за мной выпученные глаза, вынесенные к самым ушам. Что-то в нем было от лягушки…
Я выстрелил еще раз – и хмоли опять отразил луч щитом.
А потом метнул копье. Очень сильно, целясь мне в шею.
Я прыгнул вверх, чувствуя, как тело сводит судорогой Изменения. Краем глаза я увидел руку Аны, пытавшейся отбросить меня из-под удара, но меня уже там не было. Копье летело страже прямо в плечо.
Не рассуждая и не примеряясь, я ударил ногой по копью, сбивая его, закручивая и подбрасывая вверх. Поймал в воздухе – и, падая, ударил хмоли сверху. Копье пробило ему грудь и пригвоздило к снегу.
Я приземлился рядом, пнул гуманоида по щиту, которым тот пытался прикрыться.
Хмоли смотрел на меня, все так же беззвучно скалясь. На губах пузырилась темная красная кровь. Я чувствовал едкий густой запах – запах пота и крови, запах смерти.
– Черт! – завопил я. – Он что, не иллюзия?
– Это конструкт, – ответила Ана. – Добей его, не будь излишне жестоким.
Сочувствия в ее голосе, впрочем, не было.
– Он живой! – выкрикнул я.
– Он умирает. Конструкт существует не более пяти минут, но он испытывает боль и осознает себя. Ты хочешь подарить ему четыре минуты мучений?
Хмоли смотрел на меня, продолжая сжимать в руке щит. Потом откинул руку, перестав прикрываться.
– Черт, черт, черт! – завопил я.
Первые цели были иллюзиями, совершенно точно. Они таяли в воздухе, когда я в них попадал.
Но… потом некоторые падали. Некоторые даже умирали не сразу – я еще подумал о том, насколько правдоподобны эти иллюзии…