Ветер усиливался, с северо-запада, откуда-то из Шира, на нас шёл грозовой фронт. Небо темнело, я отсюда видел проблески молний, что грохотали высоко в небесах, слишком высоко, чтобы ударить в землю. Это было красиво, если подумать. Я залюбовался на мгновение природой и после поспешил разбежаться и прыгнуть со скалы, расправив крылья. Нда, не ангельские, с мелкими белыми блестящими чешуйками, что у других существ эволюционировали в перья. Ветер приятно наполнил крылья, как парашют, и я легко чувствовал, как лечу в его потоках. Пролетев полукругом, зашёл на посадку со стороны долины, привлекаяй немало внимания ушастиков. Маяком для меня служила статуя на площади перед дворцом Элронда. Она была заметна на фоне остального Ривенделла. Взмахнув крыльями, чтобы затормозить, я породил небольшой ураган, заставивший эльфов и элфиек на площади обратить на меня внимание. Опять спокойно прошёл через стражу дворца – это похоже эльфийская традиция – строить дворец правителя с лестницой, чтобы правитель мог пафосно спускаться к гостям.
Нет, я не такой – легко зайдя наверх, огляделся. В прошлый раз я в Ривенделле был только в кузнице, сейчас же я мог посмотреть на этот замечательный оплот эльфов своими глазами.
Он был довольно велик – эльфов здесь жило… несколько тысяч. И это при том, что, по моим сведениям, в этом не урбанистичном мире, город не был пристанищем хикки. Ривендельских ушастых около ста тысяч, из них две-пять тысяч находятся в Ривенделле, остальные – рассеяны по площади. Вокруг города, в долине, в собственных домиках и в путешествиях.
Дворец Элронда был внушительным, большим, меня никто не остановил ни на входе, ни дальше. Очарование работало, вместе с аурой дракона. Видок у меня был, конечно, тот ещё – щуплый, хрупкий эльф-подросток, с абсолютно белой, слегка блестящей кожей и волосами, которым позавидовала бы Галадриэль. А эльфы – вроде как большие любители прекрасного, так что мой вид на них производит впечатление более сильное, чем на любых других разумных.
Со всей своей драконьей статью я прошёл через небольшой зал на входе и пошёл по дворцу в поисках Элронда. Эй, агент Смит, сюда иди!
Конечно же, лицо у меня не было гоповатым, скорее оно выражало скуку и безразличность, а так же лёгкий интерес. Оглядываясь по сторонам, я заметил в одном из боковых залов какой-то меч. Вернее, куски меча. Так-так-так, эта та самая фигня, которую Элронд держит у себя, до поры до времени, когда понадобится его восстановить.
Отсюда я отправился по коридору, с множеством удивительно хорошо написанных картин, как вдруг, внезапно, на меня вылетела эльфийка, которая врезалась в меня и ловко извернувшись, с трудом удержала равновесие.
– Не стоит бегать по коридорам, не глядя перед собой, – сказал я.
«Арвен +1400 (Любовь)».
Не понял?
– Арвен? – вот теперь я удивился. Она резко развернулась, отчего её длиннющие волосы взметнулись и растрепались.
– А…
– Фана, – подсказал я.
– Да, прости, – она отступила на шаг, – ты по делу? Я могла бы показать тебе дворец…
– Не откажусь, – я тепло улыбнулся, посмотрев ей в глаза.
«Арвен +1500 (Любовь)»
Ну блин, понеслась. Арвен была одета в дорожную одежду. Она пошла впереди и потащила меня за собой. Мы посетили библиотеку правителя, музей, покои самой Арвен, в которые она меня притащила незнамо зачем, но видя мою холодность, наконец-то потащила меня к правителю Элронду.
– Отец, – Арвен ворвалась в кабинет.
– Сколько раз я говорил тебе, не отвлекать меня, – Элронд в этот момент с кем-то разговаривал. Это был, судя по виду, солдат, высокопоставленный. Златовласка.
Элронд перевёл взгляд на меня и удивлённо вскинул брови, что на его эльфийском лице смотрелось довольно… Оригинально. Я же спокойно смотрел прямо на Элронда, ожидая, когда он закончиит сеанс выяснения, кто я такой, и сразу перейдёт к делу.
– Так это и есть Фана, – утвердительно сказал Элронд, – похоже, у тебя талант притягивать его везде, где бы ты ни находилась, – ответил Элронд, недовольно смотря на меня.
Не знаю, какую интригу я тут похерил, но Элронд, если подумать, был очень недоволен тем, что Арвен в меня того, втюхалась. Его можно понять – ревнивый папаша.
– Извини, – Сказала Арвен, – я нашла его гуляющим по дворцу.
Вот теперь и златовласка удивлённо на меня посмотрел:
– Гуляющим?
– Заблудился, – пожимаю плечами, – Хорошо, что ты, златовласка, тут. Я хочу с вами кое о чём поговорить.
– И о чём же? – Элронд смотрел хмуро.
– Мне нужно кольцо Майрона.
Повисло молчание…
– Я не знаю, где оно.
– Поправлюсь – мне нужно кольцо, которое на вашем пальце, – я посмотрел на Элронда немигающим взглядом, – кольцо Майрона у меня уже есть.
И снова тишина. Элронд переглянулся с златовлаской, они оба ощутимо напряглись. Я же спокойно стоял, смотря на них. Элронд, наконец-то спросил:
– Где оно?
– Надёжно скрыто от рук человеческих… и любых других. Мне нужно изучить строение магии на вашем кольце, чтобы решить одну задачу. Если вы не против.
– А если против?
– Лучше, чтобы было не так.
Элронд подумал и кивнул златовласке:
– Потом. Не сегодня.
– Не медлите. Тогда перейду ко второму делу – некто Бильбо Бэггинс инвестирует десять миллионов гномьих золотых в исследование потенциала восточного региона в качестве источника биологического сырья для химической промышленности и металлургии. Я заинтересован в его исследованиях.
Владыка Элронд величественно прошёл мимо златовласки и сел в кресло, которое в его кабинете было довольно роскошным. Обдумав сказанное мной, довольно медленно, он не стал спешить с ответом:
– Зачем это нужно? Сумма огромная.
– Гномам нужны ресурсы для дальнейшего технического развития. Самым выгодным было бы создать колониальную модель правления на востоке.
– Порой мы с тобой друг друга не понимаем, – вежливо заметил Элронд, кивнув своей дочери садиться.
Арвен тихо прошмыгнула между мной и златовлаской и села на резной стульчик рядом с отцовским столом. Я решил пояснить:
– Колониальная модель построена на использовании менее развитых стран более развитыми государствами. Выражается в насильственном насаждении владычества государства над менее развитыми странами, эксплуатации их природных и трудовых ресурсов в интересах колониального правительства, доступ к уникальным или редким ресурсам, принудительное насаждение культуры и законов, схожих с метрополией.
– Отвратительно, – не выдержал златовласка.
– Люди востока дикие, – я медленно повернул голову, – и из-за богатой природной среды – им не нужно развиваться, чтобы добыть пропитание. Это привело к деградации их культуры до уровня между животными и людьми. Дикие культы, поклоняющиеся силам природы или, всё чаще, тёмным силам. Конечно, нужно отдавать себе отчёт, что жители колонии будут против насаждения им культуры и цивилизации, будут стремиться снова погрузиться на дно, одичать.
Для них колониализм – единственный шанс получить хоть какую-то культуру, зачатки законности и порядка в бесконечных междоусобных войнах.
– Но какой ценой?
– По другому не получится, – твёрдо стоял я на своём, – их земли плодородны и полны живности, отлично подходят для скотоводства, земледелия, выращивания уникальных культур, растущих только в тех краях. И это как минимум – истинное богатство востока ещё предстоит понять и распространить. Насколько я знаю, там растёт много растений, которые могут быть сырьём в химической промышленности и производстве лекарств. И всё это богатство упирается в горстку дикарей, которые ходят в набедренных повязках и жрут друг друга.
– И ты предлагаешь пойти туда, навязать им нашу культуру и эксплуатировать? – с сомнением и отвращением спросил Элронд.