Строго говоря, когда мы сталкиваемся со злом, восприятие нас не обманывает: то, с чем мы соприкоснулись, действительно было бы злом, если бы подвергающийся ему объект восприятия был реальной сущностью, отдельным «кирпичиком» в здании бытия. Тогда его разрушение нанесло бы ущерб всему зданию и являло бы собой онтологическое зло. Но в нашей реальности мы имеем дело не с «кирпичиками», а с «мыльными пузырями», и когда такой пузырь лопается, то ни с мыльной водой, ни с воздухом, которым он наполнен, не происходит ничего трагического и фатального.
Стало быть, резюмируя вышесказанное, проблема теодицеи сводится не к вопросу, почему Бог допускает существование зла, а к вопросу, зачем ему нужно поддерживать видимость его существования. Кажется, что для теистических религий дать ответ на этот вопрос не составит большого труда.
Задумаемся, почему наш мир так дисгармоничен, откуда в нем уродства, страдания, зло? По-видимому, это расплата за относительную независимость частей от целого. Однако такая независимость по большому счету является иллюзорной. Соответственно, все деструктивные феномены тоже представляют собой лишь иллюзии. Зло (в широком смысле этого слова) — только указатель, предупреждающий о том, что свобода частей принимает гипертрофированные формы, не отвечающие идее целостности, и что необходимо их большее единение. Но на деле никакая из частей, обладающих в своей основе субстанциальным бытием (т. е. причастных к реальному существованию), не может полностью отделиться от остальных и как бы выпасть из мира. Все они существуют исключительно во взаимосвязи. Поэтому условное «зло» имеет весьма ограниченную сферу распространения, оставаясь на поверхности существования и не затрагивая его глубин. Подобно тому как в калейдоскопе из хаоса цветных осколков возникает гармония и симметрия, так и в нашей реальности противоборствующие действия сил предшествуют достижению их согласованности и установлению равновесия. «Зло» представляет собой эпифеномен, сопутствующий данному процессу.
Мир интересен не только своими закономерностями, но и своими случайностями (т. е. всем тем, что не вполне вписывается в установленный нами «свод законов»). Закономерности достаточно неплохо изучены наукой, а случайности всегда таят в себе элемент новизны и указывают на прорехи в наружной конструкции мироздания, через которые, может быть, удастся разглядеть его внутреннее устройство. Квантовые парадоксы, синхронизмы, паранормальные явления, свидетельствующие о скрытых возможностях взаимодействия сознания с внешним миром, а также сам факт присутствия в мире зла — все это позволяет заглянуть за те декорации, которые мы обычно считаем реальным миром, и, соответственно, распознать в них именно декорации.
В «Гандавьюха сутре» упоминается сеть бога Индры, состоящая из драгоценных камней, каждый из которых отражает все остальные камни и сам отражается в каждом из них. Этот образ является иллюстрацией принципа «все в одном, одно во всем». Любопытно, что современная физика тоже приблизилась к такому пониманию. Согласно концепции Дэвида Бома (коллеги и ученика Эйнштейна), Вселенная представляет собой нечто похожее на голограмму, так что за всеми существующими объектами (любого уровня) стоит единый метаобъект, обладающий неким «скрытым порядком», который разворачивается перед нами в бесчисленных аспектах. Такой подход позволяет объяснить результаты некоторых физических экспериментов, а также упоминавшиеся выше синхронизмы и другие странности нашего мира. Независимо от того, удастся ли развить данную концепцию в полноценную физическую теорию или нет, заслуживает интереса уже сама попытка научной мысли, так долго злоупотреблявшей анализом и декомпозицией, вернуться к холическому, целостному взгляду на мир.