Моя пассия в очередной раз смеется, пробуждая во мне оптимизм — а это случается не то, чтобы очень часто.
— Это впечатляет. Какими еще достоинствами обладает лорд из Семнадцатого Доминиона?
— Дай-ка подумать. Ну… Пожалуй, я весьма недурно кидаю каштаны.
— Что?
— Шучу. Ни разу в жизни не кидал каштаны.
— Признаться, я тоже. Надо будет как-нибудь попробовать.
— Обязательно. Кажется, у входа в парк я как раз видел цветущий каштан. Так что осталось подождать всего-навсего два-три месяца.
— Договорились.
Тем временем мы, наконец, приближаемся к все еще пустующей трибуне и собравшимся вокруг нее студентам, что разбились на небольшие группы — все как и всегда, везде свои кланы, это меня не удивляет. Удивляет меня то, что группа из троих ребят кажется мне подозрительно знакомой.
Где я мог их видеть? Я перекручиваю в уме цепочку событий, начиная с моего появления в Тальданоре, когда меня осеняет. День моей публичной экзекуции, точно. Эти трое стояли среди толпы и подначивали палача. Что там они кричали? Всыпь ему как следует? Кажется, что-то в этом роде.
Внутри меня невольно начинает закипать ярость. Вот, значит, как. Вот с кем мне придется идти рука об руку ближайшие годы… Ну ничего. Может, так даже и лучше. Пусть станут моим стимулом к самосовершенствованию.
«Главное — не обращай на них внимание, — советую я своей вспыльчивой половине. — В кои-то веки у тебя все идет лучше некуда, и будет весьма некстати, если…»
— О, глядите, — один из студентов, среднего роста щеголь с русыми кудрями, заметил мой нахмуренный взгляд в их сторону, — это же тот еретик, которого пороли на площади. Помните, парни?
Судя по надменному гыканью, парни помнят.
— Эй, калека узкоглазый, — зовет меня кудрявый. — Ты ведь из семнадцатого, верно?
После этих слов всеобщее внимание приковалось ко мне, словно я какой-то редкий музейный экспонат. Впрочем… В какой-то степени так оно и есть. По крайней мере, с их точки зрения.
Я заставляю себя засунуть куда подальше весь свой гнев и желание отмудохать этих парней, после чего цепляю на лицо неотразимую улыбку и вальяжно опираюсь на трость. Моя сине-розовая подруга, выпустив мою руку и отойдя в сторону, глядит на меня с большим любопытством. Ждет, что я утрачу над собой контроль? Фигушки. Сегодня я сама непоколебимость. Гранитное изваяние, которому плевать, кто и что там тявкает.
— Это правда, — продолжает кудряшка, — что вы там у себя живете в соломенных лачугах и из-за вечных неурожаев питаетесь крысами?
Вопрос вызывает бурный смех, причем не только со стороны наперсников кудряшки.
— Конечно, правда, — надменно киваю я. — Мы вообще все неотесанные варвары. Считать не умеем, писать не умеем, читать не умеем. Более того, в полнолуния мы сбрасываем с себя наши меховые шкуры, едим мухоморы и танцуем голыми на поляне, чтобы задобрить злых духов.
Ближе к концу моей речи кудряшка, видимо, начал догадываться, что я его где-то обманываю, поскольку выражение его лица стремительно меняется на «ах ты говнюк».
— Ты что это, — бросает он, — дерзить тут мне собрался? Ты хоть представляешь, кто я?
Ну началось. Я-то думал, вся эта театральщина начнется хотя бы через пару дней учебы.
— Да понятия не имею, — фыркаю я. — Но не могу не отметить, что у тебя очень ухоженные кудри. Ты используешь для них какое-то специальное масло, мистер Кудряшка? Или, может, лосьон?
Кудряшка багровеет, а его дружки присвистывают в удивлении. Сине-розоволосая хихикает.
— Проявляй уважение, ничтожество, когда обращаешься к лорду! — Пунцовая кудряшка шагает навстречу мне с выпяченным пальцем.
— Прошу прощения… лорд Кудряшка. — «Так, Грэй, держи себя в руках. Не перегибай палку, слышишь? Ты на свидании… ну, вроде как. Так что не вздумай перегибать палку!» — Я снял бы шляпу в знак своего извинения, но, боюсь, что… забыл ее ночью у твоей мамаши.
«Черт. Не удержался».
Почти половина присутствующих начала смеяться, так что я чувствую весьма определенную гордость собой. Да, понимаю, это подло и низко, но… Пожалуй, я не из тех, кто поддерживает концепции навроде «ты должен быть выше этого» или «не опускайся до их уровня». Чушь все это. Некоторые люди понимают все только тогда, когда отвечаешь им той же монетой.
— Да как ты смеешь! — Кудряшка стремительно сокращает расстояние между нами. — Такие, как ты, недостойны того, чтобы даже разговаривать со мной лицом к лицу!
— И что ты теперь будешь с этим делать? — лениво спрашиваю я. — Пойдешь жаловаться своей маменьке? Если да, то не прихвати, пожалуйста, мою шляпу.