— Мы что, действительно пошли харкать в рожу Филлиану Ильшу? — Глаза Лиары похожи на два блюдца. — Умоляю, скажи, что у кого-то из нас хватило мозгов отговорить остальных от этой затеи.
Я молчу, и вместо меня вздыхает Элейн:
— Ну… Если сложить все имеющиеся у нас данные, мы не только дружно плюнули в его рожу, но и… оккупировали его особняк. Верно?
Я пожимаю плечами, поскольку память вернулась еще не до конца. Остальные тоже молчат.
Тревожно молчат.
— Если это особняк инквизитора Филлиана, — осторожно подает голос Фан Лин — уже не такой бойкий, как ночью, — то где… сам инквизитор?
Мы дружно переглядываемся. Происходящее нравится мне все меньше. И, скорее всего, не только мне.
— Может, — шепотом произносит Илиас, — вы, парни, его вчера… того? Ну, грохнули?
Я смотрю на Фан Лина, а он на меня. Никакой искры, никакой бури и безумия — одни лишь сплошные вопросы, лавирующие в тумане неведения.
— Не думаю, что мы опустились бы до такого, — наконец предполагаю я. — Разве что…
Моя фраза обрывается глухим стуком, доносящимся откуда-то снизу. Мы все замираем, как по команде, и прислушиваемся. Стук повторяется.
— Это что, — тише прежнего шепчет Илиас, — стучат… из подвала?
Липкая дрожь щекочет мои лопатки. Охваченный паникой, я присаживаюсь на ближайшую кровать, рядом с Элейн. Та как раз выудила из кармана трубку и принялась набивать ее табаком. Пожалуй, в такой ситуации даже я не отказался бы закурить.
— Вы двое что, — Лиара поочередно ткнула на меня и Фан Лина, — заперли инквизитора в подвале собственного дома? Вы что, вообще сдурели?! Вы хоть понимаете…
— Не нагнетай, — пытаюсь я ее успокоить. — Я пытаюсь вспомнить, что случилось.
— Так вспоминай быстрее! — поторапливает меня Лиара. — Что нам делать, если этот Филлиан сейчас вылезет из подвала?
— Может, это не Филлиан? — Илиас натурально дрожит. — Может, это…
— Черный Кондотьер? — перебиваю ее я. — Илиас, ты ведь лучший адвокат Тальданора — ну, как минимум по версии инквизитора Ливе Манроуза. Какой еще, к Демону-Принцу, Черный Кондотьер? Тебе же не восемь, чтобы верить в призраков.
— Так это и не призрак. Это реальный человек. Мой первый клиент, с которым… ну, вышло не очень хорошо. Настолько не хорошо, что я покинула Восьмой Доминион и перебралась сюда — а Кондотьер этот пообещал, что однажды придет за мной…
— Из подвала? — Я вздыхаю, не зная, какие аргументы здесь вообще могут помочь, и принимаю у Элейн трубку после ее затяжки. Чуть подрагивающими пальцами прислоняю мундштук ко рту и нервно затягиваюсь. Табак у Элейн на удивление крепкий, так что мой разум почти сразу же начинает туманиться… Или же наоборот? Через какое-то время я почти уверен, что табак этот словно пробивает брешь в броне алкогольного тумана. — Погодите-ка! — Я вскакиваю с кровати и вновь затягиваюсь. Убедившись, что всеобщее внимание приковано ко мне, я заявляю: — Кажется, я вспомнил, что произошло у особняка Филлиана.
* * *
Фан Лин спрыгнул с каменной ограды, довольный, как слон.
— Ник-какой охраны во дворе, — заявил он, почти не пошатнувшись.
— Ты уверен? — уточнил я, вертя головой по сторонам. — Может, ты… не заметил ее?
— Кто, я? — Чтобы мы точно поняли, о ком речь, Фан Лин ткнул себя пальцем в грудь. — Да я зоркий, как… как…
— Как горный орел, — подсказала Илиас.
— Точ-чно! Ни одна мышь не прошмыгнет мимо меня незамеченной.
— Но ведь этот Филлиан важная персона, — поделился я своими сомнениями. — Разве он не боится всяких… не знаю, грабителей?
Лиара, все это время пытавшаяся рассмотреть двор инквизиторского особняка сквозь прорези в решетчатых металлических воротах, наконец обернулась в нашу сторону:
— Может, дело в том, что… нормальные люди попросту не рискнут сюда сунуться? Репутация Филлиана должна быть куда весомее любой охраны.
— Как же здорово, — потерла руки Илиас, косясь на оставленный у стены мешок, все еще полный алкоголя, — что мы с вами не нормальные, а…
— Бес-страшные! — предположил Фан Лин.
— Авантюрно настроенные! — добавила курящая в сторонке Элейн.
— И немного безмозглые, — не удержался я, — если действительно собираемся это сделать.
Фан Лин закатил глаза.
— Так, опять наш мистер я-знаю-все-лучше-других затянул свою страдальческую песню. Илиас, дай ему что-нибудь выпить для храбрости. Ну, или стукни его разок-другой по башке — вдруг поможет.
— Да не ною я, не ною. Просто думаю о последствиях.