Необходимо исключать все эти «случайные» факторы, когда мы, для того чтобы исследовать влияние любимого на любящего, исходим из конкретных литературных примеров.
Наш вопрос звучит так: способствует ли наша любовь формально незаконной форме воздействия на нас со стороны любимого? То, что на него следует ответить отрицательно, не вызывает сомнений. Во всех случаях незаконного воздействия оно может быть сведено к сосуществующим с любовью факторам.
Естественно, нельзя отрицать, что законное воздействие, связанное с любовью, может стать опасным в результате своего содержания. Но это, как уже упоминалось, вытекает из трагического положения человека.
Мы обратимся сейчас к нравственным опасностям, которые - в отличие от опасности скорее предпочесть безнравственное, нежели пожертвовать счастьем, связанным с любовью, а также опасности содержательно дурного влияния - являются не только общими опасностями, свойственными также и любви, но и опасностями, специфическими именно для любви и тесно связанными с нею.
Опасность нравственно недозволенных отношений в любви между мужчиной и женщиной
Здесь в первую очередь следует отметить опасность, свойственную любви между мужчиной и женщиной, а именно опасность недозволенной физической связи. Мы не имеем здесь в виду ни искушение, связанное с изолированной чувственностью, ни искушение, в котором эта чувственность совмещается с некой периферийной квазивлюбленностью. В такой псевдовлюбленности чувственность - это форма, и этот вожделеющий интерес лишен всех существенных черт подлинной влюбленности - таких, как благоговейное преклонение, ценностноответное восхищение, определенное смирение, смягчение характера и повышение сознательности. Напротив, всякая подлинная любовь служит препятствием искушению уступить изолированной чувственности, предотвращает опасность специфической нечистоты. Любовь, открывающая истинный смысл чувственной сферы, глубокий смысл физического единства как увенчание духовного союза, является надежной естественной защитой. - Мы имеем здесь в виду опасность, угрожающую подлинной любви и заключающуюся в стремлении к физическому единству, когда оно невозможно в законной, санкционированной форме - или пока еще невозможно. Мы имеем в виду случай, когда это физическое единство понимается как полная преданность, как длительная связь.
Конечно, любви имманентна опасность уступить желанию такого единения вне брака. Вспомним, например, об Анне Карениной и Вронском, о Гретхен в «Фаусте», о Франческе да Римини, об Абеляре и Элоизе или кавалере де Гриё в «Манон Леско».
Во всех этих случаях это само по себе достойное, органически вытекающее из такой любви желание, органическое стремление полностью принадлежать любимому. Это стремление может стать большим искушением, привести к нравственному выбору. Напрашивается мысль, что в этом виноват любовный пыл, интенсивность любви. Здесь нет ни сосуществующего фактора, ни общей нравственной опасности, поскольку греховность, связанная с изолированной чувственностью, совершенно несравнима и во всех отношениях отличается от этого.
Эта нравственная опасность как бы логически связана с категориальным характером данной любви, если по тем или иным причинам невозможна санкционированная форма единства в браке. Но если как следует присмотреться, то окажется, что такое поведение также является предательством по отношению к любви - коротким замыканием с позиции любви.
Это происходит потому, что грех, вместо того чтобы объединять, на самом деле разделяет. Для того чтобы быть осуществлением желанного unio, физическое единство для христианина должно быть санкционировано Богом, оно должно быть, уже под защитой санкции Бога, санкционировано самим любящим, а не иметь характер несанкционированной увлеченности. Мы подробно говорили об этом в нашей более ранней книге «Reinheit und Jungfraulichkeit» («Чистота и целомудрие»).
Но аналогичный конфликт бывает и у нехристианина. Если, например, человек женат и союз с другой женщиной означает неверность по отношению к супруге, то такое единство лишено нравственной санкции и оно в результате «увлеченности» теряет способность стать настоящим unio. Оно, будучи отягощено неспокойной совестью, даже несет в себе элемент разделенности.