Здесь, в случае несравненного превосходства совершенно очевидно, что требование должного распространяется и на любовь и требует большей любви.
Но вопрос о должном играет важную роль и в любви к человеку. Вполне разумно утверждать, что один человек заслуживает большей любви, чем другой. Если, например, родители имеют двух детей, из которых один является благородным, добрым, надежным, верным, глубоким человеком, а другой – легкомысленным эгоистом, ненадежным бездельником, то, очевидно, хороший, благородный заслуживает большей любви. Это не связано с любовью к ближнему. Это не означает, что именно угрожающее состояние человека, его отклонение от истинного пути, даже сочувствие, которое вызывает его нравственная ущербность, являются поводом для особо горячих молитв за него или для проявления особой заботы. Долг родителей перед ним может быть очень велик. Но хороший человек больше заслуживает любви в собственном смысле, нежного к себе отношения, приносящего радость любящему, восхищения, желания быть с ним рядом, специфического ответа любви. Он больше достоин любви как таковой и специфически родительской любви. Мы с полным правом говорим в тех случаях, когда родители по каким-либо причинам не следуют этому требованию, что очень жаль, что они не делают этого, что они должны больше любить хорошего ребенка, он гораздо больше заслуживает этого. Если они этого не делают, то напрашивается вывод о том, что они не ценят таких необыкновенных моральных и человеческих качеств своего ребенка, что они не видят различий, что они находятся в плену иллюзий или даже их любовь не чиста и в нее проникло много незаконных элементов.
Но еще отчетливее роль иерархии ценностей проявляется в любви между друзьями. Очевидно, что благородный, добрый, надежный, верный человек больше подходит для роли друга, чем ненадежный, непостоянный, мелкий, аморальный человек. Читая роман Диккенса «Дэвид Копперфильд», трудно не удивиться: как мог Дэвид любить Стирфорта и считать его своим близким другом, как мог его больше привлекать он, чем благородный, надежный Томми Трэддл! Есть люди, которых мы не имеем права называть друзьями, выбирать в свои друзья, любить дружеской любовью. Несмотря на всю нашу любовь к ним как к ближним, будет ошибкой любить их как друзей. Не завязывать дружеских отношений с дурными людьми – это даже нравственное требование. Последнее, естественно, выходит за рамки ordo amons. Это уже не вопрос о предпочтении, это очевидное требование не вступать с такими людьми в дружеские отношения. Это негативное требование не любить определенных людей как друзей также является выражением важной связи между любовью и нравственностью.
Но в связи с ordo amoris нас интересует, какую роль играет также иерархия ценностей и связанное с ней отношение должного в требовании ordo amoris. Разумеется, мы не можем сказать, что объективное положение человека на иерархической лестнице ценностей достаточно для того, чтобы любить его как друга, и что здесь не важны и другие элементы, например родство душ; мы не можем также и утверждать – если соответствующие элементы имеют место – что для того, чтобы относиться к человеку с большей дружеской любовью, всегда требуется его объективное превосходство.